Она
всегда была хозяйкой себе, другим, всему граду и племени. Но в
его руках едва не потеряла себя. Конечно, он застал ее
врасплох, она была не готова, другого такого случая не
повторится, но все же...
-- Мне не надо перемен, -- заявила она твердо, даже
слишком твердо. -- Когда женщине требуются перемены, она
двигает мебель.
-- Но зачем они приезжали?
-- Устрашить, -- предположила она тревожно. -- У них, как
ты сам видел, намного больше войска. Вооружено лучше. У нас
одна надежда на поддержку соседей! Если будем помогать друг
другу, мы не оденем ярмо ненавистных киевлян.
-- Русов.
-- Да, теперь они все русские рабы. Даже свободные кривичи
и уличи просто рабы. Но, я думаю, когда сюда прибыл Ясень с его
дружиной, Ингвар усомнился, что нас просто взять... Он попытает
счастья с другими.
В глазах старого воеводы было сомнение:
-- Не попытавшись взять нас?
-- Он потеряет половину войска, -- отрезала Ольха. -- А
достанутся горящие развалины. Конечно, это лучше, чем
враждебное племя, но вот так, подъезжая и пугая своим видом,
можно добиться покорности иных племен... даже не теряя людей.
Корчак покачал головой:
-- Да, киевский князь мягко стелет. Кто-то, устрашившись,
поджимает хвост. Сила киевского князя растет. Сила русов,
гореть им в вечном огне!
Трое дружинников-русов рассорились из-за заводного коня.
Сперва друг с другом, потом заспорили с местным конюхом. Они
оставили древлянам двух охромевших, взамен получили одного.
Правда, здорового, но хромота за неделю пройдет. Два за одного,
это грабеж. Гостей грабить -- последнее дело!
Древляне, и без того раздраженные, заспорили. Некоторые
схватились за ножи, другие явились с кольями. Ольха
нахмурилась, поспешно побежала вниз по ступенькам. Отдавать
второго коня -- позорно, вроде бы устрашились русов, не отдать
-- неизвестно, чем закончится эта ссора.
Сбежав во двор, почти наткнулась на Ингвара. Воевода уже в
полном доспехе, но с непокрытой головой, сам седлал огромного
черного жеребца. Жеребец был такой же масти, как и воевода,
даже в движениях, яростно-диковатых, напоминал хозяина.
-- Воевода, -- вскрикнула она. -- Останови этот нелепый
спор!
Он оглянулся лениво, в глазах была насмешка. Голос был
полов яда:
-- Как?
-- Когда оставляли коней, как-то договаривались? Назад
слово не берут!
Ингвар пожал плечами:
-- Рабы -- не берут. А если кто своему слову хозяин, то
сегодня дает, завтра берет обратно.
Она не сразу сообразила, что воевода русов просто
насмехается. Ей, выросшей в лесу, в самом деле не тягаться с
подлым, изощренным в коварстве умом захватчиков из-за моря!
-- Прекратите! -- она топнула ногой.
Он оглядел ее с головы до ног. Насмешка в его наглых
глазах стала явной. С издевкой сказал:
-- Не все ли равно тебе, княгиня? В гостях у великого
князя, я говорю об Олеге Вещем, ты скоро забудешь этой мышиный
холмик.
Она похолодела. Глаза Ингвара смеялись, но это был
жестокий смех победителя.
-- В гостях...
-- Да. Ты едешь с нами.
Она прошептала мертвеющими губами:
-- За... чем?
-- Великий князь решил укрепить связи с племенами. Где
берет заложников, где меняет князей, а в твоем случае...
пожалуй, лучше всего привезти в Киев и выдать замуж за верного
человека. Родственные чувства у диких людей -- великая сила!
Дурость -- не попользоваться.
Ее рука упала на кинжал на поясе. Во всю мочь вскрикнула:
-- Стража! Измена!
И тут же страшный голос киевского воеводы легко прорезал
гвалт и крики, как нож прорезает теплое масло:
-- Всем стоять! Никому не двигаться! На стенах -- товсь!
Она в страхе вскинула голову, будто ее ударили снизу в
подбородок. На стенах блестели доспехами дружинники Ингвара.
Все целились из луков в собравшихся как овцы толпой древлян, а
было этих овец столько, что половина поляжет сразу. Ольха с
болью увидела кровь и свесившиеся тела ее стражей со стены.
Расслабились, видя уход ненавистных русов, а тут еще ссора
из-за коня, засмотрелись... Значит, и ссора была предусмотрена
коварным воеводой!
Раздался треск, грохот. Створки ворот распахнулись, и,
топча тела неподвижных стражей, галопом ворвались закованные в
доспехи, блещущие железом русы. Быстро и умело окружили
скучившихся древлян, несколько русов сразу ринулись в княжеский
терем. Там послышались крики, хрип, по ступенькам скатился
человек с окровавленной головой, потом второй, а третий
выбежал, явно от кого-то спасаясь.
Вожак ворвавшихся русов, молодой крепкоплечий парень,
подбежал к Ингвару. Ольха с изумлением увидела кудрявую русую
бородку славянина.
-- Воевода! Все ворота -- наши!
-- Молодец, Влад. Действуй дальше.
Влад, вспыхнув от гордости, звонким страшным голосом
отдавал приказы, посылал своих людей в конюшню, кузницу,
оружейную. Быстро, умело, будто знал. где и как лучше всего
схватить древлян за горло. Когда он повернулся. Ольха увидела
как из-под шлема выбиваются густые русые волосы!
На крыльцо с боевым кличем выпрыгнул Ясень. Одной рукой он
держал страшный меч, едва ли короче оглобли, вращал им с
легкостью, от него пятились, отпрыгивали. Другой рукой он
прикрывался круглым щитом, где уже со стуком вонзились три
стрелы, а когда пересекал двор, еще две.
Ингвар свирепо оскалил зубы:
-- Всем стоять! Он мой.
Влад бросил ему свой меч. Ингвар повелительно вскинул
левую руку, второй дружинник швырнул ему другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28