Мы посылаем Искателей Жизни, чтобы расширить силу и глубину любви, которая всегда ждет человека в Глубоком Сердце – так называют это место, нашу коммуну.– Я не понимаю.– Пока нет. Но скоро поймешь. Может быть, здесь для тебя найдется убежище – ты очень красива, и мы имеем все доказательства тому, что ты умеешь любить.– Простите, что? – Низе трудно было следовать за смыслом слов Репенты.Репента рассмеялась.– Смотри.Она волшебным образом растаяла на экране, ее заменила темнота, потом маленькие искорки.Низа несколько секунд смотрела на экран, прежде чем поняла, что холоэкран показывает ей сцену прошлой ночи, когда она и Руиз Ав любили друг друга на барже. Она смотрела, стараясь понять, что же именно она чувствовала в этот миг. Частично она была возмущена и оскорблена – она считала эти минуты интимными, драгоценными, принадлежащими только ей, еще Руизу. Но тело ее вспомнило восторг этих минут и отреагировало. Она почувствовала, как сердце ее стучит сильнее, как пробуждается желание. Она невольно восхищалась той грацией, с какой Руиз Ав ее касался. Ничего неуклюжего в его движениях не было и в ее – тоже, словно страсть их действий каким-то образом подняла их над маленькими неловкими жестами, которые неизбежно делают люди, охваченные менее сильными страстями.Когда запись кончилась и женщина появилась снова, Низа почувствовала острый укол потери, разлуки, которая, видимо, отразилась на ее лице.– Нет, не волнуйся, – сказала Репента. – Наша традиция такова, что в первую ночь в Глубоком Сердце искатели жизни должны оставаться одни, и поэтому тебе нельзя к нему. Но все будет хорошо, это я тебе могу обещать, потому что я это чувствую всем сердцем, Низа. Двое таких любовников наверняка найдут себе место в Глубоком Сердце.Низа не могла ничего ей сказать. Она терзалась между гневом и смущением – и еще ее отвлекала страсть, которую она так ясно вспоминала. Она подумала, нет ли какого-нибудь способа, заставить женщину уйти, пусть даже от нее, Низы, ждут, что она станет задавать вопросы.Словно прочитав мысли Низы, Репента улыбнулась и сказала:– Теперь спи. Потом позовешь меня, если я тебе понадоблюсь.
Руиз спал неспокойно и проснулся от запаха завтрака, который автоповар подавал ему на стол.Он ел медленно. Он намазывал маслом последнюю пышку, когда холоэкран ожил и зазвенел.Женщина, которая на нем появилась, была стройна и высока, а в лице ее была нежная сила и уверенность, которые делали ее прекрасной, несмотря на то, что черты ее лица были не совсем правильны.– Привет, Руиз Ав, – сказала она, словно они были старыми знакомыми.– Привет. Кто ты? – спросил Руиз.Она рассмеялась, показав очаровательно неровные зубы.– Разве ты меня не узнаешь? Разумеется, я Хемерте.Внезапно Руиз Ав поймал то воспоминание, которое относилось к Глубокому Сердцу, он с трудом выволок это воспоминание из подсознания. Теперь он знал, где они были, и что именно хотели от него обитатели этого странного места. Однако, подумал он, могло быть и хуже.– А, – сказала она, – ты про нас знаешь?– Да, полагаю, что да.– Хорошо, хорошо. Это означает, что к испытанию ты не придешь неподготовленный.Руиз, казалось, вновь потерял нить того, о чем идет речь.– Испытание?– Иди за роботом, когда он за тобой придет, – сказала Хемерте и растаяла на экране.
Робот остановился перед следующей дверью. Когда дверь отошла в сторону, вышла Низа. Увидев Руиза, он бросилась к нему.– Странное место, – сказала она, прижавшись к нему.– Правда, – сказал он, пригладив рукой ее блестящие волосы.К ним присоединился Дольмаэро, потом Мольнех и Фломель.– Как спали ночь, Старшина Гильдии? – спросил Руиз.– Вполне сносно, – Дольмаэро, казалось, был бледен и не уверен в себе. Руиз снова подумал, все ли у того в порядке со здоровьем.– Еда была великолепная, – сказал, ухмыляясь, Мольнех.К фломелю вернулась его былая самоуверенность, он ничего не говорил, но Руиз прекрасно видел, что его ненависть к Руизу не потеряла своей силы и ярости.Они пошли следом за роботом по еще более неприметному коридору.Дольмаэро шагал рядом с Руизом.– Что тебе удалось узнать, Руиз Ав? – спросил он.– Кое-что. Я вспомнил немногое, что знал про это место, Глубокое Сердце, и про тех, кто здесь живет. Они называют себя Делящимися.Дольмаэро выпятил губы.– Звучит высокопарно… но неопределенно. Делящиеся чем? А как их называют другие?Руиз улыбнулся.– Очень по-разному… но больше всего и чаще всего их называют Трахальщиками.– Непристойно, – заметил Дольмаэро, – а что это значит в самой их ситуации, применительно к тому, что они делают?– Да, что это может значить, Руиз? – Низа легонько потрясла его за руку.Руиз стал думать, как лучше объяснить им.– Ну… это такие люди, которые возвели в культ сексуальные переживания. Это очень трудно поддается краткому объяснению, но они считают, что самое высокое человеческое предназначение – это давать и получать сексуальное удовольствие. Все их законы и организации направлены на то, чтобы распространять это мнение.Низа пожала плечами.– Я знавала таких людей. Что такого особенного в этих Трахальщиках?Выражение ее лица ясно говорило о том, что она не находит ничего ужасного в таких воззрениях.Руиз немного растерялся, но он продолжал объяснять.– Они заходят весьма далеко в том, чтобы как можно больше разнообразить свои переживания. Они считают, что человеческие существа сделаны так, что наивысшее удовольствие они получают с новыми и новыми любовниками, поэтому они нашли способ максимально усилить эту новизну, новизну своих совокуплений.– И все же они не кажутся мне такими необычными и странными, – ответила Низа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111