На лице Дольмаэро было написано легкое отвращение.– Они не составляют постоянные связи и союзы между любящими? Они проводят каждую ночь с другим любовником?– Еще того похлеще, – сказал Руиз.Они озадаченно посмотрели на него.– Они проводят каждую ночь с другим любовником, но еще и в новом теле.– Как такое может быть? – спросил Дольмаэро.– У них есть способы меняться личностями от тела к телу. Так же легко, как вы можете сменить одежду. Для них это очень разнообразит сексуальные переживания, которые им доступны. Но они всегда ищут новообращенных, потому что… – Руиз заколебался. Сколько он должен им сказать?– Они никогда не умирают – их разум живет столько, сколько они того хотят. Поэтому они должны находить себе новых любовников где-то еще, чтобы избежать излишней повторяемости. Вечность – долгая штука.Они казались потрясенными.– Они разве никогда не стареют? У них не бывает несчастных случаев? – казалось, Низа настолько захвачена этой мыслью, что глаза ее расширились от потрясения.Он глубоко вздохнул.– На пангалактических мирах люди живут столько, сколько они могут себе позволить – зажиточные могут вообще жить вечно, если захотят. А если Делящиеся теряют тело в каком-нибудь несчастном случае, то они всегда могут заменить его каким-нибудь телом со стертой памятью, купленным на невольничьем рынке. Или же особью из клона, у которого подавлены проявления личности.Низа, видимо, терзалась какими-то побочными мыслями. Наконец она заговорила тихим голосом.– А ты, Руиз? Сколько тебе лет?Руиз мысленно обругал себя за то, что не увидел личных моментов в его потрясающих откровениях с ними.– Я чуть старше, чем кажусь, – ответил он мягко.После этого долгое время никто не заговаривал, словно они с большим трудом переваривали эти необычайные откровения. 9 В конце концов они дошли до большого зала. Внизу широкого амфитеатра была круглая сцена, на которой находились человек шесть поразительно красивых мужчин и женщин, которые поджидали их в левикреслах. Концентрические полукруги сидений уходили в темноту за сценой. Только первый ряд был занят прочими путешественниками с барж.Руиз и его группа прибыли последними. Когда они уселись, женщина, которая сегодня звалась Хемерте, встала и заговорила.– Приветствую вас, искатели, – сказала она с улыбкой и взглядом, который, казалось, на момент застывал на каждом из них. – Сегодня мы узнаем, как вы можете послужить Глубокому Сердцу. Мы должны применить отбор. Вечность бесконечна во времени, но не в пространстве. Остальные должны будут отдать нам свою свободу, чтобы покрыть наши расходы. В любом случае вы внесете свою лепту в самый грандиозный эксперимент в истории любви и желания.«Невеликое утешение для тех, кто не будет избран», – подумал Руиз.– Поэтому давайте начнем без долгих разговоров.Она показала рукой, и робот ввез автокувез по проходу на сцену. В нем скорчился генч. Может быть, это был самый больной генч из всех, которых Руиз видел за свою жизнь. Его сенсорные пучки высохли и крошились, глазные пятна застыли на черепе в причудливых комбинациях. Его бесформенное морщинистое тело напоминало бумажный пакет гнилого мусора. Провода и трубки соединяли его с автокувезом, а на нижнем подносе автокувеза щелкали и жужжали моторы и приборы. За автокувезом плелись два робота, вооруженные мягкими манипуляторами и ловчими петлями.– Что такое это существо? – прошептала Низа голосом, полным омерзения.– Помнишь, я тебе рассказывал про генчей? Вот этот один из них, хотя явно не самый здоровый.– Значит, они хотят взять в плен наши мозги? – спросил Дольмаэро.– Думаю, что нет, – ответил Руиз. – Кажется, это существо слишком старо и нездорово, чтобы оно смогло пережить хоть одно такое усилие.Трое бродяг с соседней баржи сидели слева от Фломеля. Крупный молодой человек злобно уставился на Руиза.– Заткнись, – сказал он, – в этот священный миг не должно быть пустой болтовни.Руиз спокойно посмотрел на него.– Ты прав, вне всякого сомнения, – ответил он вежливо, – прими мои извинения.Молодой человек выпятил подбородок с довольным видом.Генч остановился перед первым из одетых в белые одежды искателей, протянул к нему тонкое щупальце и притронулся ко лбу искателя. Человек дернулся и окаменел.На платформе судьи собрались вокруг специального табло. Они перешептывались вместе, указывая на табло, потом покачали головами.Прошла минута, и Хемерте заговорила.– Мне очень жаль, – сказала она, – ваше тело безупречно, но ваш ум поверхностный, негибкий, оторванный от ваших страстей. Вы самолюбивы, но не преданы вашим идеям.Она сделала жест, и робот-охранник взял человека за плечо и увел.Оценка кандидатов продолжалась. Из шести в белом только двое были приняты. Остальных в молчании увели прочь. Видимо, эти люди придерживались стоических правил поведения.Генч потянулся к пухлой молодой женщине в лохмотьях. Она повернула к генчу свое личико с таким невинным видом, что Руиз был даже немного потрясен.На этот раз судьи очень долго совещались, не в состоянии прийти к общему решению. Наконец Хемерте выступила вперед.– Нам очень грустно, честное слово – это было жестокое и трудное решение, – сказала она. – Твое тело несовершенно, но тела можно заменять без всякого труда. Беда в твоем сознании. Ты страстная, ты разумная, интеллигентная от природы, у тебя есть энтузиазм и желание сделать себя лучше и делать лучшее, на что ты способна. Твоя беда в том, что ты никогда не была прекрасна и поэтому не научилась принимать поклонение.Она наклонила голову и подождала, чтобы охранники-роботы взяли девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111