Банки полусозревших клонов плавали в прозрачном питательном растворе, автокувезы катались туда и обратно, некоторые из них везли гротескные трупы, прочие везли анестезированных чудовищ в различной стадии законченности.И над всем этим, достаточно сильный, чтобы Руиз стал давиться, витал особый тошнотворный запах, который Руиз всегда ассоциировал с Публием и его работой. Это были миазмы органической вони, химикалий, запах буйной примитивной жизни и случайной небрежной смерти, запах создания и ужаса.Наконец они дошли до помещений, которые Публий использовал для жилья, когда ему приходилось оставаться в лабораториях подолгу. После бешеной активности они оказались в тихой изоляции.Публий захлопнул замок и повернулся к Руизу, на его лице явно отразилось усталое презрение.– Ну что, будешь шантажировать меня снова? Снова угрожать? Неужели тебе никогда не надоест держать над моей головой погибель, которая может разрушить все то, чему я отдавался долгие годы? Ты же не можешь жить вечно, неужели у тебя нет никакой пощады?Руиз принял униженную манеру.– Ты сам не оставил мне никакого выбора, Публий. Если бы я не принял предосторожности, ты бы меня немедленно погубил. Я столь же сильно, как и ты, жалею о том, что ты доверил мне тайну своего происхождения. Если бы этого не произошло, ты бы не ненавидел меня столь свирепо, а я не был бы вынужден прибегать к шантажу.Давным-давно, у костра на привале, на Линии, тяжело раненный и бредящий Публий открыл Руизу свою величайшую тайну: что он родился в Ковчеге рабов Дильвермуна, а не был незаконным отпрыском благородного рода с мира Ях, как он это утверждал. Руиз не понимал силы, с какой Публий защищал свое вранье, пока многие годы спустя изготовитель чудовищ не попытался убить его, и тогда Руиз понял, что означало для Публия это притворство и игра в благородную кровь. Чтобы защитить себя, он оставил в надежном месте меморандум, который должен быть передан по всем каналам оповещения и средствам массовой информации, если только Руиз внезапно пропадет или погибнет.В более поздние годы, Руиз стал беспокоиться, что Публий жил с угрозой разоблачения так долго, что эта угроза перестала его пугать.– Честное слово, я хотел бы, чтобы ты убедил меня, что мои предосторожности были напрасны.Публий крякнул. Он прошел по ковру, что покрывал пол его гостиной, и достал из бара графин и стаканы. Он налил и предложил Руизу рюмку бледно-сиреневой жидкости.– Ладно, по крайней мере, ты можешь пить со мной без страха, что я тебя отравлю. Очень немногие могут сказать то же самое.Руиз кивнул и отпил.– Я очень плохой мальчик, – сказал Публий, садясь на заваленный подушками диван и показывая Руизу на ближайшее кресло. – Теперь: как тебе убежать. Где твоя маленькая дорогая космическая лодочка? «Вигия», правильно? Память у меня замечательная.– Спрятана на очень далекой планете. Я прибыл на Суук зайцем.– Почему-то мне это кажется очень подходящим тебе способом, – сказал Публий. Глаза его перестали излучать свой сумасшедший блеск. На миг он показался просто обыкновенным человеком. – А что у тебя было за задание, если не секрет?Руиз пожал плечами.– Да нет, больше не секрет. Меня наняли, чтобы выловить браконьера на одной из планет Жестокого мира.– И как, преуспел ты в этом? Нет, дурак я, что спрашиваю. Ты же не знаешь неудач, правильно?– Я знаю, кто браконьер, – сказал Руиз.– Ну вот видишь, я был прав, – Публий глотнул жидкость из рюмки и пополоскал ею рот, прежде чем проглотить. – Так вот, давай предположим, что ты добрался до платформ Шардов, – ты хочешь оттуда добираться коммерческим транспортом?– Да.– А-а. Ну хорошо, как я уже сказал, пиратские властители в данный момент впали в истерику. Видимо, они напали на какой-то грандиозный секретный план или открыли великую тайну… Они не знают, что с этим делать. Кое-кто кричит, что надо это уничтожить, кое-кто стоит за то, что надо открытие использовать. Тебя удивит, если я тебе скажу, что я тоже знаю эту тайну?Руиз покачал головой.Публий рассмеялся своим странным смехом.– Во мне тебя ничто не удивляет, а? Может быть, именно поэтому я и не топчу тебя, как ничтожного жучка, каким ты, по сути, и являешься. Ты помогаешь мне надеяться на что-то, на то, что я могу превзойти самого себя. Разумеется, я собираюсь использовать эту тайну, если, конечно, смогу наложить на нее лапу. Скажи мне, как звучит: Публий, Император Всего?Руиз едва мог придумать, что сказать.– А что это за тайна? – наконец спросил он.Публий хихикнул.– Да ведь это же тайна, разве ты не слышал, что я сказал?– А-а-а…Публий принял деловой вид.– Опять же, я не говорю, что Моревейник невозможно покинуть, но это стало необыкновенно трудно. Дорого. И опасно. Я мог бы помочь тебе – но сперва ты должен оказать мне услугу. Нет, не пытайся грозить мне тем, что ты меня разоблачишь. Я больше не боюсь этого. Я вырос из тайны своего происхождения настолько, что мне уже совершенно неважно, каким оно было. – Публий усмехнулся злорадной улыбкой. – Какой добрый знак, что после всех этих лет ты появляешься как раз тогда, когда мне больше всего нужен именно такой человек, как ты.Руиз вдруг от напряжения почувствовал страшную слабость.– Что ты хочешь, – прокаркал он, – чтобы я сделал?– Очень простую вещь, для такого наемного убийцы, как ты, – сказал Публий. – Я хочу, чтобы ты убил человека.Наутро Кореана взяла Ленша и Мармо на главный невольничий рынок Моревейника – прокторы отказались впустить на аукцион Мокрассара, поэтому ей пришлось оставить его возле главного шлюза безопасности.Фломеля держали в одном из отдельных бараков, которые напрямую примыкали к помосту, поэтому она вошла туда первая, ответила на все запросы идентификационного процессора, чтобы он смог установить, что именно она является новой владелицей Фломеля, и открыла дверь в камеру, где тот находился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111