ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

 


Особенно для Ахматовой и Блока.
- А остальных я просто положу ей, например. Северянина, а то Мышка может
его не взять...
Динка проходит на цыпочках мимо спящей сестры, на минутку вглядывается в
бледное, усталое лицо Мышки.
- Ей давно на воздух надо, - шепотом говорит она и, заметив в зеркале свои
тугие щеки с оранжевым румянцем, недовольно дергает плечом. - Ну мало ли
что... Мне тоже надо!
Развязавшись с книгами, Динка усаживается на пол и с удовольствием
разворачивает сверток с гостинцами. Гостинцы надо уложить в первую
очередь. Вот, например, платочек для Федорки. Динка встряхивает платок, и
по белому полю разбегаются голубые букетики. Динка так и видит между ними
круглое лицо Федорки и лукавые звездочки ее глаз с густыми загнутыми
ресницами. Динка прижимает к лицу платочек. Ей кажется, что он уже пахнет
нагретой солнцем травой и полевыми цветами... За платочком следуют еще
гостинцы Федоркиной матери, братикам Федорки, сестричкам и тому
новорожденному, который каждый год появляется в Федоркиной хате.
Динка любовно укладывает в ящик все эти вещицы, собранные ею в течение
долгой зимы... Кроме хуторской подружки, есть у Динки еще один дорогой ей
человек. Это деревенский музыкант, Яков Ильич.
Динка кладет в ящик коробочку с канифолью и видит перед собой знакомое
бледное лицо музыканта, поднятый смычок и прижатую к подбородку скрипку.
"Ах как он играет, как он играет..." А она, такая дуреха, только в
последнее лето по-настоящему оценила его игру. Но зато уж теперь...
Динка зажмуривает глаза и стискивает на груди руки. "Первым долгом...
первым долгом, на другой же день, я оседлаю Приму и поскачу к нему в лес.
Он, наверно, как всегда, сидит за сапожным столиком со своим сынишкой
Иоськой... Отдам ему канифоль".
"Здравствуйте, Яков Ильич! Вот я привезла вам канифоль, вы жаловались, что
всегда теряете ее..."
"Здравствуйте, барышня! Иосенька, дай барышне стульчик..."
Забывшись, Динка низко кланяется, говорит вслух... и Мышка поднимает
голову.
- Господи, Динка! Ты ляжешь сегодня спать? - сонным голосом спрашивает
она. - Ведь ты же прекрасно знаешь, что каждый год Ефим приезжает под
утро, еще можно хорошо выспаться!
- Ну и спи, а я не хочу! У меня много дел!
Динка закрывает свой ящик и подходит к окну. Теплый-теплый весенний
вечер... Ох, скорей бы ехать! Но где же этот Ефим? Ну что бы ему стоило
хоть один раз приехать с вечера! Тогда можно было б умчаться с последним
поездом... Нет, это, конечно, не годится, в лесу темно... Надо раньше
отправить Ефима и самой бежать на вокзал... Как раз рассвет, хорошо...
Динка смотрит на пустынную улицу. Тихо-тихо стоят ряды каштанов, неслышной
поступью поднимаются они вверх вдоль тротуаров. То ли луна, то ли тусклые
огни фонарей отсвечивают на их листьях...
- Ночь идет, как тихая монашенка, строгая подружка солнечного дня... -
задумчиво шепчет Динка.
У нее теперь часто сами по себе складываются какие-то рифмованные строчки
- не то стихи, не то просто приукрашенные мысли, в подражание любимым
поэтам. Писать настоящие стихи Динка не умеет и даже не пробует.
- А ты бы попробовала, - уговаривала ее иногда Мышка.
- Ну что ты! - смеялась Динка. - Меня только на две строчки и хватает!
Побормочу для себя и успокоюсь.
Но Мышке, зачитывавшейся Ахматовой, Блоком и другими поэтами, обязательно
хотелось видеть в сестре хоть какие-нибудь проблески поэтического таланта.
- А ты прислушайся к себе, ведь вот у тебя рождаются какие-то строчки и
мучают тебя...
- Да ничего меня не мучает, не стану я с этим и связываться! Еще чего не
хватало!
Я не поэт - поэтому
Я не пишу стихи,
Не стану в ряд с поэтами,
Не пустят в рай грехи! -
весело отвечала Динка.
Но Мышка старательно собирала и записывала каждую услышанную от сестры
строчку. На себя она не надеялась, а вот на сестру... Вдруг в ней что-то
проявится...
- Проявится! Как же! К шестидесяти годам напишу тебе первые стихи про
любовь...
Приду к тебе старушечкой
Читать стихи свои...
И нас с тобой под липами
Освищут соловьи... -
хохотала Динка.
- Да ну тебя! - отмахивалась Мышка. - Ты просто ленивая.
- И ленивая и бесталанная! - весело соглашалась Динка.
Такие разговоры часто бывали между сестрами, но с тех пор как Мышка
поступила в госпиталь, они совершенно прекратились, у Мышки не хватало ни
сил, ни времени на чтение стихов, и только один сборничек, "Четки"
Ахматовой, она все-таки возила в своей сумке с медикаментами. А Блока
клала под подушку, надеясь почитать вечером.
Динка с нежностью смотрит на спящую сестру, потом снова на пустынную
ночную улицу. Как тихо! Хоть бы стук колес, скрип телеги... Но еще не
время. "Может, и мне поспать?" - думает Динка и, придвинув к кровати свой
ящик, усаживается на него, положив голову на подушку.
Динка спит так крепко, что даже не слышит знакомого стука колес во дворе,
не слышит, как, сорвавшись с кровати, бежит по лестнице Мышка и громко
спрашивает:
- Ефим?
Не слышит она и тяжелых шагов Ефима, когда он, осторожно ступая, носит
вниз вещи. Во сне, словно издалека, доносится до нее приглушенный голос
Мышки:
- Вот это мамино, Ефим... Осторожней, пожалуйста! Положите куда-нибудь на
самое дно. А это книги и Ленины учебники, как бы их не промочило дождем...
- Дождю нет, дорога хорошая... - отвечает Ефим.
- А вот эта корзинка моя. Ну, ее куда знаете. А вот Динкин ящик, только
она спит на нем. Никак не хотела ложиться, - озабоченно говорит Мышка; ей
жаль будить сестру. - Может быть, она сама проснется?
- Ну, мне невозможно ждать, пока она проснется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики