Но здесь выбирать не приходится, а службу ты знаешь — так что служи, но если ещё хоть раз…
Дополнительные разъяснения, что последует за ещё одним «разом», не потребовались. Рушников вытянулся по стойке «смирно» и гаркнул:
— Подобное больше не повторится, товарищ вице-адмирал! Я давно взялся за ум и остепенился.
— Верю, — сказал Георгий Семёнович и, кивнув, ушёл к себе.
Василий проводил его долгим задумчивым взглядом.

* * *

Работы на «Варяге» продолжались, и вскоре среди команды пошли разговоры о скором переходе в Макао. Это радовало. Многим уже наскучило стоять у Северной набережной Большого ковша Черноморского судостроительного завода — хотелось открытого моря и свежего ветра.
И вот в один из пасмурных зимних дней, когда на море штормило, а с серого неба сыпал мокрый снег вперемешку с холодным дождём, на крейсере появился молодой широкоплечий человек в тесном длиннополом пальто и с чёрным «дипломатом» в руках. Молодой человек предъявил пропуск, подписанный начальником порта ЧСЗ, и, сопровождаемый вахтенным офицером, направился прямо в каюту капитана.
Георгий Семёнович в это время беседовал с первым помощником — обсуждался вопрос готовности корабля к пробному выходу за акваторию. Шагнув в каюту и плотно прикрыв за собой дверь, молодой человек поздоровался и произнёс вполне обычную фразу: «Вам привет от Моисея Моисеевича», которая произвела на вице-адмирала удивительный эффект. Лицо Долгопрудного, обычно нахмуренное, в один момент разгладилось, глаза загорелись, на губах заиграла улыбка, и он даже вскричал нечто вроде: «Мой милый, как я рад!», после чего шагнул к молодому человеку с явным намерением его обнять. Молодой человек в узком пальто вежливо отстранился и глазами указал на первого помощника. Вице-адмирал понял намёк и немедленно приказал первому помощнику покинуть каюту, но не отлучаться далеко, поскольку скоро воспоследует ряд новых распоряжений, требующих быстрого и неукоснительного исполнения.
Первый помощник отдал честь и вышел. Как и приказывал вице-адмирал, он не стал далеко уходить от каюты, прогуливаясь по центральному коридору, ведущему на мостик. И в результате стал невольным свидетелем окончания разговора между Долгопрудным и загадочным молодым человеком. О чём впоследствии рассказал на «посиделках» в офицерской кают-компании. Прошло чуть более четверти часа, как дверь, закрывшаяся за старшим помощником, резко распахнулась. Через комингс переступил вице-адмирал, и был он снова сердит, от его недавней приветливости не осталось следа.
— То, что вы предлагаете, — это безумие! Слышите? Бе-зу-ми-е! — говорил Долгопрудный, поправляя на ходу свой парадный китель.
Старший помощник превратился в слух, стараясь не пропустить ни единого слова. Молодой человек шёл за Георгием Семёновичем и выглядел спокойным, словно раздражение, изливаемое вице-адмиралом, его совершенно не касалось.
— Пиратский рейд! — продолжал Георгий Семёнович, очевидно, не замечая вставшего навытяжку старшего помощника. — Вот как это называется! Без поддержки, без боевого охранения, к чёрту на кулички. Где мы топливо будем брать, в конце концов? И под каким флагом прикажете выступать? Может, нам поднять чёрный? С черепом и косточками?
— Зачем же такие ужасы? — высказался на это молодой человек. — Можно под «Андреевским». Моисей Моисеевич уверен, что это не вызовет никаких дипломатических осложнений. А если даже и вызовет… Шила в мешке не утаишь.
— Уверен он, — буркнул Долгопрудный. — Без году неделя! Исполняющий обязанности, а туда же! Что он понимает в мешках?..
Тут Георгий Семёнович сообразил, что и так сказал более чем нужно в присутствии постороннего, замолчал и с недоумением воззрился на замершего старпома.
— Ах, это вы, — пробормотал он и тут же снова принял независимый и вполне респектабельный вид. — Так, — сказал вице-адмирал, — а вы что стоите?
— Жду ваших дальнейших распоряжений, товарищ вице-адмирал, — браво отвечал старпом.
Вице-адмирал посмотрел на него исподлобья, потом встрепенулся и громко объявил:
— Немедленно постройте офицеров, за исключением вахты, на полётной палубе! — и добавил тоном ниже: — Буду говорить с людьми…
Приказ был выполнен в точности, и через полчаса, невзирая на снег и морось, на палубе крейсера был построен весь офицерский состав. Георгий Семёнович начал без предисловия:
— Товарищи! Мы получили приказ. В течение двух недель мы должны закончить подготовку и перевооружение крейсера и покинуть Николаев. Курс пока — на Атлантику, дальше — будет видно. Хочу предупредить вас: это не простой поход — вполне возможно, что мы встретимся с противником, превосходящим нас по боевой мощи. Так что будьте готовы к любому развитию событий. Я надеюсь на вас, верю в ваше мужество и профессионализм. Не посрамим чести советского флота!
Он сказал «советского» не случайно: в команде «Варяга» хватало и украинцев, и представителей других национальностей стран СНГ, потому говорить «русского» было некорректно, а «эсэнгэшного» — глупо.
Офицеры молчали. Лишь лёгкий шепоток прошёл по строю, сразу затихнув.
— Наверняка, у вас есть вопросы, — продолжил вице-адмирал после небольшой паузы. — Спрашивайте сейчас, и если я смогу — отвечу. Потом времени на вопросы и ответы не будет.
— Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал?
То был командир расчёта ЗРК «Кинжал» — Василий Рушников.
— Разрешаю, — Долгопрудный кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121