— Был такой странный звук, пока ты говорил, — сказал Глод. — Ну-ка скажи что-нибудь.Имп заколебался, как это всегда происходит с людьми, всю жизнь чешущими языками, когда их просят «что-нибудь сказать».— Имп? — сказал он.УУММ, Уумм, уумм…— Это идет от…УААА, Уааа, уааа…Глод отвалил в сторону груду старых нот. Под ней обнаружилось музыкальное кладбище, включающее в себя освежеванный барабан, набор ланкрских волынок без труб и маракас, которым, возможно, пользовался танцор Дзен-фламенко. И что-то еще.Гном вытащил это наружу. Оно смутно напоминало гитару, обработанную тупым каменным зубилом.Несмотря на то что гномы, как правило, не играют на струнных инструментах, Глод узнавал гитару с первого взгляда. Они напоминали формой женщин — если вы считаете, что женщины лишены ног и у них очень длинная шея и множество ушей.— Имп? — сказал он.— Да?Уауауауауммм… Звук казался острым, как пила, и окаймленным бахромой. На инструмент были натянуты двенадцать струн, а корпус был цельнодеревянным, безо всяких пустот, так что, казалось, нужен был только для того, чтоб было на что их натянуть.— Оно отзывается на твой голос, — сказал гном.— Как это?Аамм эоу…Глод прижал струны рукой, а другой подал знак подойти поближе.— Это, верно, из-за соседства Университета, — прошептал он. — Он источает магию, это широко известный факт. Или какой-то волшебник заложил ее. Дареной крысе в зубы не смотрят. Ты умеешь играть на гитаре?Имп побледнел.— Ты имеешь в виду как… как фоллк-музыкант?Он взял инструмент.Фолк-музыка не приветствовалась в Лламедосе и исполнение ее сурово пресекалось; считалось, что если некто напоил коня и собирается приобнять жену, то он вправе рассчитывать, что его дальнейшие шаги не будут запротоколированы и впоследствии исполнены под музыку. Гитары же отвергались из-за их, ну… чрезмерной простоты.Он взял аккорд. Возник звук, подобного которому он не слышал никогда в жизни: резонанс и необычные отголоски, которые будто бы уносились прочь, пропадали в руинах инструментов и возвращались, обогащенные новыми гармониками. От этого звука зазудел его спинной хребет. Но вы не сможете быть даже самым распоследним музыкантом на свете, если у вас нет инструмента.— Отлично, — сказал Глод. Он повернулся к старухе.— Вы же не назовете это музыкальным инструментом, не так ли? — вопросил он. — Взгляните на него — от него тут не больше половины.— Гллод, я не думаю… — начал Имп. Струны у него под рукой затрепетали.Старуха посмотрела на эту штуковину.— Десять долларов, — сказала она.— Десять долларов? Десять долларов? — воскликнул Глод. — Да это не стоит и двух!— Стоит, — сказала старуха. Она оживилась самым неприятным образом, как будто предвкушая схватку, в которой ничьим карманам пощады не будет.— К тому же она старая, — сказал Глод.— Антикварная.— Вы слышали этот звук? Совершенно гиблый.— Сочный. В наши дни уже не встретишь подобного мастерства.— Только потому, что сейчас научились этого избегать!Имп еще раз присмотрелся к штуковине. Струны резонировали сами по себе. Они слегка отблескивали синим и смазывались, как будто никогда не прекращали вибрировать.Он поднес ее к губам и прошептал:— Имп.Струны уммкнули.Теперь он разглядел пометку мелом. Мел почти стерся, так что единственное, что можно было понять — это пометка. Просто меловой штрих.Глода несло. Гномы считаются самыми энергичными дельцами, уступая в проницательности и наглости только маленьким пожилым леди.Имп попытался сосредоточиться на происходящем.— Итак, — говорил Глод. — Мы договорились?— Договорились, — отвечала маленькая пожилая леди. — И не пытайтесь плевать себе на руку, пока я не пожму ее. Подобное поведение негигиенично.Глод повернулся к Импу.— Думаю, я провернул дело просто замечательно, — сказал он.— Хорошо. Посллушай, это очень…— Есть двенадцать долларов?— Что?— Что-то вроде утешительного приза, я думаю.Глухой удар донесся сзади. Катя перед собой здоровенный барабан и удерживая локтем стопку тарелок, появился Лайас.— Я же говорилл, что у меня нет денег! — прошипел Имп.— Да, но… слушай, люди всегда говорят, что у них нет денег. Это разумно. Ты же не будешь ходить повсюду и говорить, что у тебя полно денег. Значит, ты имел в виду, что у тебя их на самом деле нет?— Нет!— Даже каких-то двенадцати долларов?— Нет!Лайас свалил барабан, тарелки и пачку нот на стойку.— Сколько за все? — спросил он.— Пятнадцать долларов, — ответила старуха.Лайас вздохнул и выпрямился. На секунду взгляд его приобрел отсутствующее выражение; затем он треснул себя по челюсти, залез пальцем в рот, пошарился там и извлек…Имп вытаращил глаза.— Так, дай-ка взглянуть, — сказал Глод. Он выхватил что-то из пальцев Лайаса и внимательно рассмотрел.— Эй! Здесь как минимум пятьдесят карат! — воскликнул он.— Я не возьму это, — заявила старуха. — Это побывало во рту у тролля.— Яйца же вы едите, — сказал Глод. — Так или иначе, всякий знает, что у троллей алмазные зубы.Старуха взяла алмаз и исследовала его в свете свечи.— Если я отнесу его к одному из ювелиров на Улицу Совершенства, — сказал гном, — он скажет, что этот камушек стоит две тысячи.— Ну а я скажу тебе прямо здесь, что он стоит пятнадцать, — ответила старуха.Алмаз магическим образом преобразил ее. Она одарила их лучезарной улыбкой.— А почему мы просто не забрали все это у нее? — спросил Глод, когда они оказались снаружи.— Потому что она бедная беззащитная старая женщина, — сказал Имп.— Точно!Глод посмотрел вверх на Лайаса.— Так у тебя полный рот этого добра?— Угу.— Слушай, я тут задолжал своему домовладельцу за два месяца и…— И думать забудь, — сказал тролль ровным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97