Не очень хорошее имя для музыкального бизнеса.— И на что же ты его сменишь? — спросил Глод.— Я думал… не смейтесь… я думал… Клиф? — сказал Лайас.— Клиф?— Прекрасное тролльское имя. Очень каменистое. Очень крутое. Что в нем не то? — обороняющимся тоном заявил Клиф не Лайас.— Ну… да… но… ну, я не знаю… Клиф? Не припомню в этом бизнесе никого с именем вроде Клифа.— Так или иначе, получше, чем Глод.— Я сжился с Глодом, — сказал Глод. — А Имп сжился с Импом, так?Имп смотрел на гитару. Это все неправильно, думал он. Я ведь почти не прикасался к ней. И как я устал…— Не уверен, — несчастным голосом ответил он. — Не уверен, что Имп — подходящее имя для… этой музыки. — Его голос сошел на нет. Он зевнул.— Имп? — сказал через некоторое время Глод.— Хммм? — ответил Имп. А еще кто-то там наблюдал за ним. Это уж совсем глупо. Не может же он сказать: мне кажется, кто-то смотрел на меня, когда я стоял там, на сцене. Они ответят: правда? все это очень таинственно, действительно, как такое могло быть?..— Имп? — повторил Глод. — Почему ты постукиваешь пальцами вот так?Имп посмотрел вниз.— Я постукивалл?— Да.— Просто задумаллся. В общем, мое имя не подходит длля такой музыки. И имя, и фамиллия.— А что они вообще значат на нормальном языке? — спросил Глод.— Ну, вся моя семья — Селлайны, — ответил Имп, проигнорировав выпад против древнего наречия. — Это означает «падубовые». В Лламедосе только падуб и растет. Все осталльное сразу сгнивает.— Не хотел говорить, — сказал Клиф. — Но «Имп» для меня звучит немного по-эльфийски.— Это значит просто «деревянное ведро», — объяснил Имп. — Ну, вы понимаете. Вроде кадки или бадьи.— Бадья… Бадья-и-Селлайн? — сказал Глод. — Бадди? Еще хуже Клифа, по моему мнению.— Мне… кажется, что это звучит правилльно, — сказал Имп.Глод пожал плечами и выгреб из кармана пригоршню мелочи.— У нас еще осталось больше четырех долларов, — сказал он. — Но я знаю, куда можно девать и их.— Мы доллжны отлложить их длля вступлления в Гилльдию, — сказал новый Бадди.Глод уставился куда-то между ними.— Нет, — сказал он. — У нас еще нет правильного звука. Я хочу сказать — это было очень хорошо, очень… по-новому… — он посмотрел на Импа-Бадди тяжелым взглядом. — Но кое-что мы все же упустили…Он подарил Бадди не Импу еще один пронизывающий взгляд.— Ты знаешь, что ты весь трясся? — спросил он. — Бегал по сцене на карачках, как будто у тебя полные трусы муравьев?— Ничего не мог поделать, — ответил Бадди. Ему хотелось спать, но ритм продолжал пульсировать у него в голове.— Я тоже заметил, — сказал Клиф. — Когда мы шли сюда, ты всю дорогу подпрыгивал, — он заглянул под стол. — А сейчас притопываешь— И ты продолжаешь выстукивать пальцами, — сказал Глод.— Я не могу перестать думать о музыке, — сказал Бадди. — Тут вы правы. Нам нужен… — он пробарабанил пальцами по столу, — звук вроде… панг панг панг ПАНГ Панг…— Клавиши, ты имеешь в виду?— Я имею?..— В Оперном, на том берегу, появились эти новые пианофорте, сказал Глод.— А, это барахло не для такой музыки, как наша, — сказал Клиф. — Это барахло для важных жирных ребят в напудренных париках.— Я предвижу, — сказал Глод, бросая на Бадди еще один косой взгляд, — что если мы поставим эту штуку где-то недалеко от Им… недалеко от Бадди, то очень скоро она станет вполне подходящей. Так что пойдем и возьмем ее.— Я слышал, что они стоят по четыре сотни долларов, — сказал Клиф. — Ни у кого нет столько зубов.— Я не имел в виду — купим его, — объяснил Глод. — Просто… позаимствуем на время.— Воровство, — сказал Клиф.— Нет, нет, — возразил Глод. — Мы позволим им забрать его назад, когда закончим с ним.— О. Тогда все в порядке.Бадди не был ни барабанщиком, ни троллем, поэтому видел, что в глодовой аргументации имеются логические изъяны. И несколько недель назад он бы об этом сказал. Но тогда он был хороший мальчик из долины, который не пил, не ругался и играл на арфе на каждом друидическом жертвоприношении.Сейчас ему было нужно это пианино. На звук это было почти то, что надо.Он постукивал пальцами в такт мыслям.— У нас нет никого, кто будет на нем играть, — заметил Клиф.— Ты притащишь пианино, — сказал Глод. — Я притащу пианиста.И все это время они косились на гитару.Волшебники продвигались к органу. Воздух дрожал вокруг них, как будто его подогревали.— Что за нечестивый шум! — прокричал Преподаватель Современного Руносложения.— О, не знаю, не знаю! — провизжал в ответ Декан. — Это довольно привлекательно!Меж труб трещали разряды. Наверху качающейся конструкции можно было различить Библиотекаря.— Кто подкачивает его?! — заорал Ведущий Диспутатор.Ридкулли заглянул за орган. Рычаг сам по себе ходил туда-сюда.— Я не потерплю этого, — прорычал он, — в моем проклятом университете. Это будет еще похуже студентов.Он поднял арбалет и выпустил стрелу прямо в главный резервуар. Раздался долгий вопль в тональности Ля-мажор, а затем орган взорвался.История последовавших за этим секунд была восстановлена впоследствии в обсуждениях, проходивших в Необщей Комнате, куда волшебники удалялись, чтобы выпить крепких напитков или, как в случае Казначея — горячего молока. Преподаватель Современного Руносложения клялся, что 64-футовая труба «Грависсима» взмыла в небо на огненном столбе. Профессор Неопределенных Исследований сообщил, что когда они нашли Библиотекаря в фонтане на площади Сатор, далеко за пределами Университета, тот без конца повторял «уук, уук» и ухмылялся.Казначей сказал, что видел дюжину голых молодых женщин, прыгающих у него в кровати, но Казначей частенько рассказывал что-то вроде этого, особенно когда долго никуда не выходил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97