Декан вообще ничего не говорил. Он смотрел на всех стеклянными глазами, а в волосах у него трещали искры.Он пытался понять, как получилось, что он выкрасил свою спальню в черный цвет.… а бит продолжался…Жизнеизмеритель Импа стоял в центре огромного стола. Смерть Крыс расхаживал вокруг него, попискивая себе под нос.Сьюзан тоже смотрела на него. Не было никаких сомнений, что весь песок перетек в нижнюю колбу, однако в верхней было что-то еще, наполнявшее ее и потихоньку стекающее вниз. Оно было бледно-голубым и бешено извивалось само по себе, как ополоумевший дым.— Ты когда-нибудь видел что-то вроде этого? — спросила она.— ПИСК.— Я тем более.Сьюзан вскочила. Туманные силуэты вдоль стен теперь, когда она привыкла к ним, уже не казались ей ни какими-то механизмами, но и не деталями интерьера. Они наводили на мысль о планетарии, который стоял на лужайке в школе, хотя траектории каких звезд они могли вычислять она затруднилась бы сказать. Они казались проекциями вещей слишком странных даже для этого странного измерения.Она хотела сохранить ему жизнь и это было правильно, она знала. Как только она услышала его имя… ну, оно было важно. Она унаследовала часть памяти Смерти. Она никогда не встречала этого парня, но может быть он — встречал. Она чувствовала, что его имя и лицо так прочно обосновались в ее сознании, что все ее мысли вращались вокруг него.Что-то успело спасти его раньше нее.Она опять поднесла жизнеизмеритель к уху. И обнаружила, что притопывает ногой. А далекие тени пришли в движение.Она бросилась бежать по полу, настоящему полу, за пределами ковра. Тени более всего напоминали овеществленную чистую математику. Множество кривых… непонятно чего. Указатели наподобие часовых стрелок, но размером с дерево, медленно двигались в воздухе.Смерть Крыс вскарабкался к ней на плечо.— Я полагаю, ты не знаешь, что происходит?— ПИСК.Сьюзан кивнула. Крысы умирают, когда приходит пора умирать. Они не пытаются избежать смерти или воскреснуть после нее. Никто никогда не видел крыс-зомби. Крысы знают, когда должны сдаться.Было два часа ночи. Шел дождь. Констебль Детрит (Городская Стража Анк— Морпорка) охранял Дворец Оперы. Этому подходу к службе он научился у сержанта Колона. Если вы оказались в одиночестве дождливой ночью, ступайте охранять что-нибудь большое с удобными выступающими карнизами. Колон следовал этому правилу в течение многих лет, и в результате ни одна из главных городских достопримечательностей не было похищена За исключением единственного случая, когда украли Незримый Университет, но это оказалось просто студенческой шалостью

.Это была ночь, небогатая на происшествия. Разве что с час назад с небес обрушилась шестидесятичетырехфутовая органная труба. Детрит заинтересовался этим настолько, что хотел было пойти осмотреть кратер, но не пошел, поскольку был не уверен в криминальном характере этого казуса.Кстати, он считал, что так обычно и появляются органные трубы.Кроме того, последние пять минут он слышал приглушенные удары и редкие позвякивания изнутри Оперного. Он взял эти звуки на заметку. Детрит не хотел выставить себя глупцом. Он ведь никогда не бывал во Дворце Оперы и не знал, какие звуки он обычно производит в два часа пополуночи. Двери распахнулись и большой странной формы ящик, спотыкаясь, вышел на улицу.Он перемещался необычным образом — несколько шагов вперед, пара шагов назад. И при этом беседовал сам с собой. Детрит посмотрел вниз. Он увидел — он на секунду задумался — не менее семи ног различных размеров, причем только четыре из них имели ступни. Детрит неуклюже догнал ящик и постучал по стенке.— Привет, привет, привет, чего это все… итак? — спросил он, тщательно следя за правильным построением фразы.Ящик остановился и сообщил:— Мы — пианино.Детрит погрузился в размышления. У него не было уверенности относительно того, что такое пианино.— Пианино ходит туда-сюда, что ли? — спросил он.— Это… у нас же есть ноги, — сказало пианино.Детрит признал разумность этого соображения.— Но ведь сейчас середина ночи, — сказал он.— Даже пианины должны иметь свободное время, — ответило пианино.Детрит поскреб в затылке. Казалось, все это достаточно разумно.— Ну ладно… Все в порядке, — сказал он.Он смотрел, как пианино, дергаясь и вихляя из стороны в сторону, спустилось по мраморным ступеням и скрылось за углом. При этом оно продолжало разговор с собой.— Как много у нас времени, как ты считаешь?— Должны успеть добраться до моста. Он недостаточно умен, чтобы быть барабанщиком.— Но он же полицейский.— И что?— Клиф?— Ась?— Мы можем попасться.— Ему нас не остановить. У нас задание от Глода.— Точно.Пианино, опасно накренившись, пересекло лужу и спросило себя:— Бадди?— А.— Почему я это сказал?— Что сказал?— Ну, что у нас задание… ты понимаешь… от Глода?— Нууу… гном сказал нам — идите и принесите пианино, его зовут Глод, так что…— Да. Да. Правильно… Но он ведь может нас остановить, я имею в виду, ему не помешают какие-то задания от каких-то гномов…— Может, ты просто немного устал.— Может, и правда, — сказало пианино с облегчением.— Но, так или иначе, у нас задание от Глода.— Ага.Глод сидел в своих меблирашках и рассматривал гитару. Она прекратила играть, как только Бадди ушел, однако если подставить ухо близко-близко к струнам, можно было уловить тихое мягкое гудение.Сейчас он очень осторожно протянул руку и коснулся…Назвать внезапный трескучий звук диссонансом было бы слишком мягко. В этом звуке было рычание, он показывал когти.Глод уселся на место. Все правильно. Верно. Это инструмент Бадди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97