Эта лошадь бегала сама по себе уже несколько дней.
– Дьюмайи больше никому не разрешают держать рабов, – сказал Снибрил.
– То, что я пытаюсь сказать, значит очень многое, – отозвался Писмайр.
Он рассеянно забубнил что-то про себя, пока осматривал копыта лошади.
– Откуда бы лошадь ни появилась, кто-то, должно быть, на ней все же ездил.
Он отпустил одну из лошадиных ног, чтобы внимательно вглядеться в ворсинки.
– Что-то ее напугало. Не Фрэй. Что-то, что произошло несколько дней назад. Это не были бандиты, потому что они забрали бы и лошадь. И они не оставляют следов когтей. Это мог бы сделать снарг, если бы был втрое больше нормального роста. О, Боже, а такие ведь есть, – сказал он.
Послышался крик.
Снибрилу показалось, что у ночи появились рот и голос. Крик исходил от ворсинок, прямо из-за сломанного частокола – это было насмешливое скрежетание, расколовшее мрак. Лошадь попятилась.
У пролома в стене уже был разложен костер, и несколько охотников бежало туда с копьями наизготовку.
Они остановились.
На дальнем конце видимого пространства в темноте размещалось нечто, походившее на холм с двумя парами глаз. Одна пара глаз была красной и мрачной, другая посверкивала зеленым. Они, не мигая, уставились на сельчан и смотрели в упор сквозь пламя костра.
Гларк схватил копье, вырвав его из рук у одного из опешивших мужчин, и стал пробираться вперед.
– Всего лишь снарг, – проворчал он и метнул копье.
Копье ударилось во что-то, но зеленые глаза замерцали еще ярче. Из невидимой глотки раздалось низкое, утробное и угрожающее ворчание.
– Убирайся прочь! Отправляйся в свое логово!
Писмайр выбежал вперед с горящей головней и метнул ее в глаза.
Они мигнули и исчезли. А с ними перестали действовать чары. Вверх взметнулись крики людей, стыдящихся своего страха, вперед вырвались охотники.
– Остановитесь, – закричал Писмайр, – идиоты! Вы хотите отправиться на охоту за ним в темноту, вооруженные только вашими костяными копьями? Это был черный снарг. Не похожий на тех коричневых, которые водятся здесь повсюду и которых вы добываете. Вы знаете легенды? Они, эти чудовища, из самых отдаленных Уголков! С тех Территорий, которые никогда не Подметают! Из Неподметаемых Регионов!
С севера, со стороны самого белого утеса Деревянной Стены, снова послышался крик снарга. На этот раз он не замер вдали, а прервался внезапно.
Писмайр с секунду вглядывался в темноту на севере, потом повернулся к Гларку и Снибрилу.
– Вас выследили, – сказал он, – то, что привело сюда эту лошадь, – страх перед снаргами. А в страхе перед снаргами нет ничего постыдного. Такой страх перед снаргами порожден здравым смыслом. Теперь, когда они обнаружили деревню, в ней нельзя оставаться. Они будут возвращаться сюда каждую ночь, пока не наступит такая, когда вы не сможете дать им достойного отпора. Уйдем отсюда завтра. Но и завтра может быть слишком поздно.
– Мы не можем просто… – начал Гларк.
– Можете. Должны. Фрэй вернулся, а с ним и все остальное. Понимаете?
– Нет, – сказал Гларк.
– Тогда доверьтесь мне, – сказал Писмайр, – и надеюсь, что вам никогда не понадобится понимать это. Вы знаете случай, когда бы я ошибся?
Гларк призадумался.
– Ну, это было, когда ты сказал…
– О важных вещах?
– Нет, пожалуй, нет.
Гларк казался обеспокоенным.
– Но мы никогда не боялись снаргов. Мы знаем, как с ними обращаться. А что особенного в этих?
– Особенное заключается в том, кто ездит на них верхом, – сказал Писмайр.
– Там была еще одна пара глаз, – сказал Гларк неуверенно.
– Это хуже снаргов, – сказал Писмайр. – У них есть оружие пострашнее зубов и когтей – у них есть мозги.

Taken: , 1 2

– Ну, что же, таков жребий. Пошли, – сказал Гларк, бросая последний взгляд на развалины хижины.
– Минутку, – ответил Снибрил.
Все его пожитки легко умещались в один меховой тюк, но он все копался в них на всякий случай, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Там был костяной нож с резной деревянной ручкой и запасная пара сапог. Кроме того, там был моток тетивы и еще один мешочек с наконечниками для стрел, а также комок пыли, приносящей удачу. В самом низу, на дне, пальцы Снибрила нащупали плотный мешочек и сомкнулись вокруг него. Он осторожно вытащил его, стараясь не повредить содержимое, и открыл. Две, пять, восемь, девять. Все они были там, и свет отражался в их полированной поверхности, когда он вертел их в пальцах.
– Ха, – сказал Гларк, – не понимаю, почему ты с ними возишься. Гораздо лучше было бы заполнить это место еще одним мешочком с наконечниками стрел.
Снибрил покачал головой и поднял монеты, сверкавшие полированной поверхностью.
Они были выточены из красного дерева в копях Ножки Стула. На одной стороне каждой монеты была вырезана голова Императора. Это были тарнерайи, монеты дьюмайи, и по ценности они приравнивались в Тригон Марусе ко многим шкурам. Собственно говоря, они и были шкурами, если воспринимать их таким образом, или горшками, или ножками, или копьями. По крайней мере, Писмайр так говорил. Снибрил никогда по-настоящему этого не понимал, но, по-видимому, любовь дьюмайи к своему Императору была столь велика, что эти его маленькие деревянные изображения принимали и отдавали за шкуры или меха. Во всяком случае, так говорил Писмайр. Снибрил не был уверен, что Писмайр разбирался в финансовых делах лучше его.
Они оба двинулись к повозкам. И дня не прошло с тех пор, как появился Фрэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9