После чего она провела пальцем по каминной полке и критически изучила результат.
– Могла бы найти время да пройтись по комнате тряпкой, – упрекнула она. – Я бы нипочем не стала умирать, оставляя дом в таком виде.
– Интересно, и где же она хранила… ну, знаешь… ее? – поинтересовалась нянюшка, открывая дверцу больших напольных часов и заглядывая внутрь.
– Постыдилась бы, Гита Ягг, – сказала матушка. – Мы же не за этим пришли.
– Конечно нет. Просто интересно… Нянюшка Ягг попыталась встать на цыпочки, чтобы заглянуть на буфет.
– Гита! Не стыдно? Сходи-ка лучше, приготовь нам чайку!
– Хорошо, хорошо…
Нянюшка Ягг, что-то бормоча, скрылась на кухне. Через несколько секунд оттуда донесся скрип ручного насоса.
Матушка Ветровоск бочком пододвинулась к креслу и быстро пошарила под подушкой.
Из кухни послышался какой-то шум. Она поспешно выпрямилась.
– Вряд ли она прятала ее под раковиной, – крикнула она.
Ответа нянюшки Ягг она не расслышала.
Матушка выждала еще мгновение, а затем быстро склонилась к камину и сунула руку в печную трубу.
– Что-нибудь ищешь, Эсме? – спросила за ее спиной незаметно приблизившаяся нянюшка Ягг.
– Ужас сколько сажи накопилось, – быстро выпрямившись, ответила матушка. – Прямо невозможно, сколько сажи!
– Значит, ее и там нет? – добродушно осведомилась нянюшка Ягг.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Не притворяйся. Все знают, что у нее она была, – сказала нянюшка Ягг. – Принадлежность профессии. Практически это и есть профессия.
– Ну… я просто хотела взглянуть, – наконец призналась матушка. – В руках подержать. Не пользоваться, нет. Ни за что на свете не стала бы пользоваться такой штукой. Я и видела-то их раз или два. В наши дни их всего ничего осталось.
Нянюшка Ягг кивнула.
– Да, дерева нужного теперь не достать…
– Надеюсь, ты не думаешь, что она забрала ее с собой в могилу?
– Навряд ли. Лично я не хотела бы, чтобы меня похоронили вместе с ней. Такая вещь – она ответственность накладывает, что ли. Да и все равно под землей она оставаться не станет. Такой штуке хочется, чтобы ею пользовались. Она всю дорогу по гробу будет барабанить. Сама знаешь, какие они беспокойные.
Нянюшка немного расслабилась.
– Пойду накрою на стол, – сказала она. – А ты пока разожги огонь.
Нянюшка Ягг снова исчезла в кухне.
Матушка Ветровоск пошарила было на каминной доске с поисках спичек, но тут же сообразила, что их там быть не может. Жалка Пуст всегда говорила, что слишком занята, а поэтому даже дома пользуется волшебными чарами. Белье у нее всегда стиралось само.
Матушка не одобряла ведьмовство в быту, но делать было нечего. Уж очень ей хотелось чаю.
Она положила в очаг пару поленьев и смотрела на них до тех пор, пока от сильного смущения они не занялись ярким пламенем.
Но тут ее внимание привлекло занавешенное зеркало.
– С чего бы это? – пробормотала она. – Вот уж никогда не думала, что Жалка Пуст боится грозы.
Она откинула скатерть.
Уставилась в зеркало.
Мало кто из людей умеет держать себя в руках так, как матушка Ветровоск. Ее самоконтроль был жестким, как чугунная плита. И почти столь же гибким.
Она разбила зеркало вдребезги.

Лилит в своей зеркальной башне судорожно выпрямилась.
Она?
Да, лицо было совершенно другим. Старше. Много воды утекло. Но глаза не меняются, а ведьмы всегда в первую очередь смотрят на глаза.
Она!

Маграт Чесногк, юная ведьмочка, тоже стояла перед зеркалом. В ее случае оно было абсолютно не волшебным. Кроме того, пока что оно было целым, хотя в своем прошлом пережило несколько опасных ситуаций.
Маграт хмуро взглянула на свое отражение, а затем сверилась с небольшим листочком, который получила днем раньше.
Шепотом произнесла несколько слов, выпрямилась, вытянула руки перед собой, резко взмахнула ими и сказала:
– ХАААиииииййййййй! Э-э…
Ум Маграт всегда был открыт, и Маграт весьма гордилась этим. Он был открыт, как поле, открыт, как небо. Никакой ум не может быть более открыт, если только не применить специальные хирургические инструменты. И Маграт с готовностью впускала в свой открытый ум все новое.
В данный момент его заполнял поиск внутреннего покоя, космической гармонии и истинной сути Бытия.
Когда люди говорят: «Мне пришла в голову мысль», – это не просто метафора. Неоформившиеся идеи, крошечные частицы изолированных мыслей, постоянно шныряют в космосе. И проникают в головы вроде головы Маграт ровно с той же легкостью, с какой вода впитывается в просушенный пустынными ветрами песок.
Вот что значит отсутствие образования, размышляла она. Нормальная, образованная, думающая о своей дочери мать написала бы имя «Маргарет» правильно. И тогда она могла бы быть Пегги или Мэгги – приличные, значительные имена. Исполненные надежности. А вот с Маграт ничего особенного не добьешься. Это имя больше походит на название… на имя… такое существо даже измыслить трудно. И с ним явно не хочется водить дружбу.
Она не раз подумывала сменить имя, но в глубине души знала, что это не поможет. Даже стань она Хлоей или Изабель внешне, внутри она останется все той же Маграт. Но все же попробовать было бы интересно. Было бы приятно не побыть Маграт пусть даже несколько часов.
Именно такого рода мысли выводят человека на дорогу Поисков Себя. Однако первый урок, который заучила Маграт, заключался в том, что любой человек, пустившийся на Поиски Себя, поступит крайне глупо, рассказав об этом матушке Ветровоск, которая была твердо уверена, что эмансипация – это некий чисто женский недуг, каковой не следует обсуждать в присутствии мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15