Поймаю и…
Он стал прикидывать про себя, что надлежало сделать с бесстыдным ослушни
ком, не уважившим приказа, но Волкодав покачал головой:
Ц Не о нём речь. Их много, и мысли у них не самые дружелюбные.
От “косатки” их с Винитаром отделяло целое утро весьма упорной ходьбы. О
тсюда корабль нельзя было даже увидеть, не то что рассчитывать на подмог
у. С таким же успехом “косатка” могла бы находиться вовсе у другого берег
а моря. Винитар не стал затравленно озираться, выискивая врага. Лишь спро
сил, усмехаясь углом рта:
Ц Об их мыслях тоже твой зверёк тебе рассказал?
Ц Нет. Сам чувствую.
Ц Раньше, Ц задумчиво проговорил Винитар, Ц ты, насколько я тебя помню,
ответил бы как-нибудь так: “Может, и рассказал”… Изменился ты, кровник.
Волкодав хмыкнул:
Ц Может, и изменился…
Они почти весело переглянулись и снова зашагали вперёд, обходя мертвенн
о-синеватый глиняный наплыв, поглотивший чудо Звёздной долины.
И неоткуда было знать им (а жаль: узнав, оба от души посмеялись бы), что далек
о за морем, измеренным и прёодолённым “косаткой”, посреди континента, на
зываемого Шо-Ситайном, хорошо знакомый им обоим Избранный Ученик Хономе
р боролся с весьма сходными трудностями. Разве что в раскисшей грязи ско
льзили не его ноги в сапогах, а копыта коня.
Он не был бы Избранным Учеником, предводителем тин-виленского жречества
Близнецов, если бы не умел принимать решения, а потом вызывать к жизни зад
уманное, напряжением: духовных и плотских сил давая бытие небывалому. По
становив самолично осмотреть языческую кумирню, внушавшую столь недол
жное чувство почтения иным собратьям по вере, Хономер, же мешкая долго, ве
лел единственному оставшемуся здоровым “кромешнику” собрать припасы и
десяток надёжных людей Ц и двинулся на Заоблачный кряж. Он всегда был лё
гок на подъём.
Его караван ничем не напоминал нищий поезд горцев-итигулов, отбывший ту
да же несколькими седмицами ранее. Тот и поездом-то едва ли заслуживал на
зываться: так, несколько мохнатых лошадок с вьюками и одна под седлом Ц д
ля старца Кроймала. И пешие дикари. Со своими собаками…
Что ж, пусть двое Учеников, явившие в Кондаре столь прискорбно малое рвен
ие, путешествуют в убожестве и лишениях, как пристало вероотступникам Ц
либо опасно приблизившимся к отступничеству и потому скрывающимся от п
раведных единоверцев. Он, Хономер, намерен был совершить эту поездку сов
сем по-другому. Нет, не то чтобы его пугали ночёвки на пыльных войлоках, в г
орских палатках из волос дикого быка, сквозь чёрную ткань которых просве
чивает ночное небо и поддувают стылые ветры. Когда весной они скрытно, ин
ыми дорогами, следовали за Волкодавом, Хономеру доводилось спать и под о
ткрытым небом, на прихваченной последними заморозками земле, и вовсе в с
едле, и попросту обходиться без сна. Радетель с юности был привычен к стра
нствиям по диким краям, где никто не стелил ему тёплой постели и не пёк леп
ёшек на ужин. И он отнюдь ещё не стал ветхим стариком вроде Кроймала, чтобы
ему на каждом шагу требовалась забота и помощь. Нет! Дело не в том. Жреческ
ое одеяние Хономера нынче блистало яркими красками, он был попечителем с
вятой веры в большом богатом городе, а поскольку Тин-Вилена являлась кру
пнейшим городом целого континента, Ц значит, Хономеру надлежало блюсти
дело и славу Близнецов во всём Шо-Ситайне.
И кому какое дело, что Тар-Айван, расположенный, собственно, вдвое ближе к
Тин-Вилене, чем к тому же Кондару, до сего дня весьма мало интересовался п
астушеским краем, предпочитая обращать свои взоры на куда более изобиль
ные и причастные к судьбам мира державы: Мономатану, Саккарем, Нарлак, Хал
исун…
Хономер твёрдо знал: пробиваться к вершинам жреческой власти в одной из
этих стран Ц определённо не для него. Лучше быть первым в Тин-Вилене, чем
тридцать первым в Фойреге. Он не помнил, кто это сказал. Надо будет, вернув
шись, отрядить младших жрецов порыться в библиотеке Ц и непременно найт
и.
Хономер очень рассчитывал на нынешнее своё путешествие. Вероятно, внутр
енний голос по-своему истолковал бы этот расчёт и скорее всего объявил б
ы его неким возмещением за сокрушительную неудачу с Винитаром. Однако вн
утренний голос потому и называется внутренним, что никто не слышит его, к
роме нас самих… да и мы-то всего чаще предпочитаем не слушать.
Нынче для Хономера был именно такой случай. Да, он потерпел неудачу, котор
ую глупо было бы отрицать, и ещё глупее Ц гнать из памяти, притворяясь, бу
дто ничего не случилось. Зелье, сваренное Шамарганом, обладало обрекающе
й силой. Хономер сам проверил его на двоих никчёмных людишках из числа го
родских бродяг и убедился: отрава разила наверняка и противоядия не имел
а. А значит, венна давно уже съели морские рыбы… и, вероятно, тоже в свою оче
редь отравились. Жалеть тут было, собственно, не о чем, но венн унёс с собой
тайну имени старого жреца, и вот этого Хономер простить ему не мог.
Хотя… прощай или не прощай мёртвому, с него в любом случае немногое взыще
шь. Волкодав пребывал в посмертной обители своей веры Ц где именно, Хоно
мер не знал и не стремился узнать, ибо туда не достигал свет Близнецов, а с
тало быть, прикосновенному к истине не было ни пользы, ни смысла в её изуче
нии.
Как и в изучении кан-киро, оказавшегося неспособным служить распростран
ению веры.
Заблуждения Ц и свои личные, и всего рода людского Ц следовало оставит
ь в прошлом, а самому двигаться дальше. Туда, где ждал чаемый подвиг, а с ним
и награда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17