Что ещё более удивительно — незнакомец, похоже, вовсе не страдал от зноя, а Мэт, успев пройти совсем немного и лишившись благодатного ветерка, создаваемого крыльями дракона, уже порядком вспотел.
Подойдя ближе и рассмотрев незнакомца получше, Мэт невольно поёжился. Лицо у того было треугольное, безбородое, щеки впалые, нос «картошкой», кожа неприятно бледная. Неморгающие глаза смотрели неприязненно и странно блестели. Он глядел на Мэта без всякого любопытства, да и вообще в этом взгляде невозможно было прочесть хоть какие-то чувства. У мага по коже побежали мурашки.
«Как бы то ни было, элементарная вежливость не повредит», — подумал Мэт, улыбнулся и поднял руку.
— Привет тебе, странник! Да будет твой путь добрым!
— И тебе привет, — отозвался незнакомец со странным придыханием. — Ищешь кого-то?
— Девушку, — ответил Мэт. — Мою подругу, прежнюю спутницу по странствиям. — Он немного подождал, надеясь, что незнакомец что-нибудь скажет, но тот молчал, и Мэт добавил: — Она примерно вот такого роста. — Он коснулся своего плеча. — Кожа у неё золотистая, волосы чёрные, одета была в белое с золотом платье.
— Я видел её, — кивнул странник, поднял посох и указал на юг. — Она гостила в долине в той стороне. До той долины — ещё две, и в обеих живут люди маленького роста. Пройдёшь эти долины — попадёшь в третью.
— Вот спасибо! — воскликнул Мэт. У него словно бы тяжкая ноша упала с плеч. Оказывается, он и не осознавал, как волнуется за Балкис. — Она… она была на воле? Счастлива?
— Очень даже счастлива, насколько я мог судить, и очень мила с теми людьми, что живут в той долине. Что же до воли… Мне показалось, что ей славно живётся там и что она не имеет охоты оттуда уходить.
У Мэта шевельнулись нехорошие подозрения, но он заставил себя улыбнуться и сказал:
— Спасибо за добрые вести. Ты меня очень порадовал. Теперь нужно будет самому в этом убедиться.
— Только не приходи туда ночью, а не то потревожишь тамошних жителей, — предупредил странник. — Да и рано поутру являться не стоит: когда крестьяне работают в полях, они не шибко добрые. А вот в полдень они отдыхают, обедают и тогда более гостеприимны.
— Огромное спасибо за предупреждение, — неторопливо вымолвил Мэт. Его мысли бешено метались. Он отчаянно пытался понять, почему бы незнакомцу взбрело в голову делиться с ним этими сведениями. Он усмехнулся, стремительно шагнул к страннику и протянул руку. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить.
Незнакомец неприязненно уставился на протянутую руку Мэта, но сам руки не подал — продолжал крепко сжимать рукоятку своего посоха. Затем он поднял голову и в упор посмотрел на Мэта немигающими блестящими глазами, и в них мелькнули едва заметные искорки.
— Благодарить меня не за что. Странники должны помогать друг другу.
— Само собой, — ответил Мэт, опустил руку, отвернулся и резко лягнул незнакомца.
Удар застиг того врасплох. Он рухнул на песок, издав звук, напоминавший одновременно шипение и рык, и замер, уставившись на сверкающее лезвие меча Мэта, острый кончик которого упёрся ему в кадык.
— Хорошо же ты благодаришь меня за мою доброту!
— Если это можно назвать добротой, — процедил сквозь зубы Мэт. — Стегоман! На помощь!
Оглушительно гремя крыльями, дракон в тот же миг очутился рядом с Мэтом и проревел:
— Что тут у нас делается?
— Уже ничего, и мне бы хотелось, чтобы так было и впредь. Придержи его, ладно?
Незнакомец извивался, пытаясь уползти от меча, но тут опустилась тяжеленная лапа, и когти сжали его грудь.
— Лежи смирно, — распорядился дракон, — а не то я нажму покрепче, и от тебя только мокрое место останется.
Странник притих. Мэт убрал меч, развязал у незнакомца пояс, распахнул полы его плаща.
— Ещё один из моего рода-племени! — прошипел Стегоман, а странник зашипел в ответ и высунул раздвоенный язык.
Перед Мэтом предстало худое извивающееся тело, покрытое радужными чешуйками. У странного создания было две ноги и две руки, но в остальном он больше напоминал рептилию, нежели млекопитающее — вероятно, потому, что у него напрочь отсутствовали половые органы. На груди у чудища сверкал золотой кружок — медальон на кожаном шнурке.
— Ты — настолько же змей, насколько человек, — процедил сквозь зубы Мэт. — Кто тебя послал сюда?
— Обезьяны много болтают, — прошипел змеечеловек, — да все без смысла.
Мэт взмахнул мечом и снова приставил его острие к горлу чудовища.
— А змеи — символ обмана и предательства. Если не желаешь, чтобы я сейчас же спустил с тебя шкуру, лучше скажи мне правду о себе.
— Только теплокровные тупицы боятся лишиться кожи!
— А ты не надейся обрасти новой, — предупредил Мэт. — Кто рассказал тебе об этой девушке?
— Ты сам и рассказал, тупица!
— Ну хватит, — прорычал Стегоман. — Так он тебе ничего не скажет, только будет обзываться. Дай-ка я на него покрепче наступлю.
Змеечеловек злобно зашипел.
— А пожалуй, можно заставить его стать более разговорчивым, — ухмыльнулся Мэт и пропел:
Крошка-змей приполз ко мне,
Прошипела кроха:
«Правда — это хорошо
Или очень плохо?
А быть может, лучше врать
Всем напропалую?
Я ль не легче проживу,
Коль весь мир надую?»
«Нет, — ответил змею я, —
Брось-ка мысли эти.
Врать не стоит никому
Ни за что на свете.
Помни, змей, и не шипи,
Не вздыхай, не охай:
Правда — это хорошо,
А неправда — плохо!»
Не то чтобы получился шедевр, но главное было в смысле.
— Ну, — повторил Мэт, — кто тебя послал?
Змеечеловек оскалился, вытаращил глаза… Его язык зашевелился сам собой, а из глотки вылетели слова:
— Кала Нага послала меня.
— Что она тебе велела сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141