Только эти меню -- не на твердом экране, а
призраки, видимые мне одному. Однако мои реальные пальцы служат
для них указателями. Слушаются эти меню и некоторых моих "молча
проговариваемых" команд.
Во время тренировки пару раз осечка вышла, и такой концерт
начался в башке: рев, грохот, образы огненные мелькают -- если
бы техник на помощь не прибежал, лежал бы уже на кладбище,
цветочки снизу нюхал.
Все эти технические новинки меня, конечно, порадовали, но, с
другой стороны, они работали внутри моего многострадального тела
и не было никаких возможностей в них поковыряться...
В атмосфере сомнений сидел я в уютном буфете, где еще жевала
пара сосредоточенных майоров. Я не просто сидел, но и вкушал
высококачественные продукты, которых полгода не видел. Сплошная
роскошь, достойная уст лишь старших офицеров и генералов --
икра, осетринка, стопочка водочки, огурчик. И никаких тебе
бумажных тарелок и пластмассовых стаканчиков -- все выдержано в
национальном духе.
Самовар стоит, скатерки и занавески вышиты под Палех несколько
модернизированными сказочными сюжетами -- наш Иван Царевич с
погонами лейтенанта, отрывающий яйца кунфушному Змею Горынычу,
или что-то вроде это.
Наконец майоры дожевали и отвалили, но, чуть погодя, в буфет
вошло трое -- они странно смотрелись на фоне вышитых скатерок и
самовара. Я почему-то сразу понял, что это мои новые боевые
товарищи.
Есть такое явление, раньше оно называлось телепатией, а
теперь квантовой когеренцией. Поэтому-то я и догадался, что
явились они по мою душу.
Один из них был нарочито здоровенным детиной в полевой форме,
явно из разведроты какого-нибудь ДШБ <$F десантно-штурмовой
батальон>. Второй -- малоприметный мужчинка, сморчок нарочито
шпионского вида -- для работы под столом -- еще бы на него плащ
и шляпу напялить. И баба. Да-да, про русских
радисток-пианисток-красавиц все знают. И эта была нарочито
ослепительной рыжей красавицей в изумрудном платье. С ума
сойти.
И вдруг на моих глазах сморчок вырастает в Петра Первого.
Я аж присел.
-- Что за херня? Это что, цирк приехал?
-- Никакая не херня,-- отзывается бывший сморчок громовым
голосом.-- Просто через систему ближней связи я вам передаю
особый мимик, который называется "маской". Этот мимик маскирует,
закрывает мой истинный облик, накладываясь прямо на реальный
образ, вбегающий в ваш мозг по зрительным нервам. Вы же не
забыли, надеюсь, что в вас вживлен микрокомпи и нейроконнекторы.
Сказавши правду, Петр Первый превратился в настоящую гориллу.
-- Ага, понял.-- отозвался я в некотором раздражении от этого
представления. В самом деле, в независимости от моего желания мне
могут любую чихню по СБС передать. А я ни ухом ни рылом, и ни
один канал не перекрыть.-- Спасибо, товарищ, за новое и
интересное. Я уж думал, что кроме сапог и саперных лопаток
ничего более прогрессивного не существует. Знаете о
особо благотворном воздействии сапога на духовное развитие
личности? А, кстати, можно все эти мимики-маски снять на время?
Боевые товарищи пошли навстречу и еще раз преобразились. Горилла
стала упитанным молодым мужчиной, что-то вроде коммерсанта
средней руки. Детина из разведроты превратился в неформала:
сутулый, худой, бритая башка, кольца в ушах и носу, какая-то
власяница на скудном теле, по глазам видно, что курит и колется,
физиономия расслабленная, благостная.
А женщина перестала быть ослепительной красоткой в изумрудном
платье, хотя рыжей осталась. Впрочем уродиной она тоже не
стала. Но появилось в ее красивом лице что-то расчетливое,
жесткое и холодное. Что-то такое немецкое и устрашающее. Хотя
рыжина напомнила мне о моей жене Риве.
Мужчина-коммерсант представился:
-- Гайстих. Капитан Гайстих. Именно так вы ко мне будете
обращаться. Я ваш командир и вы обязаны исполнять любые мои
приказы.
Неформал подошел, как-то криво улыбнулся и отвалил в сторонку,
где стал скручивать папиросу.
-- Меня зовут Майк.-- назвался он, немного странно шевеля
губами, словно говорил не по-русски.-- Я специалист по
всякой химии. Если надо будет, я помогу тебе умереть совершенно
безболезненно, я бы даже сказал с кайфом.
-- А вас как зовут?-- спросил я у рыжей женщины.-- Небось,
Брунгильда Ивановна? Вы, наверное, помогаете умереть тяжело?
Она не сразу посмотрела в мою сторону, а потом сказала
резко, словно прокаркала.
-- Меня зовут Камински, запомнили? Не Каминская, а
Камински. Но в последнем пункте вы совершенно правы. Если я
кем-то займусь, то мало ему не покажется.
-- А тебя как кличут?-- спросил Майк, глядя своими вываренными в
химии глазами.
-- Его зовут теперь Дима. Дима-программист. Он будет заниматься
компьютерами,-- представил меня Гайстих.
Пускай Дима-программист, без фамилии, без отчества, без
воинского звания, без биографии. Все равно они никому
неинтересны.
После того как сдохла моя кошка два года назад, жил я совершенно
один. Никаких, конечно, детей, Если бы мы могли плодиться,
размножаться и овладевать землей, разве бы кунфушники и душманы
навалились бы на нас? Если бы могли жить без воплей и ругани, то
разве моя рыжая жена Рива ушла бы от меня к первому
проезжему индусу?
Я много чего предпринимал в жизни, сочинял музыку стиля
psycho-tickle <$F англ., психическая щекотка>, лепил стихи типа
"заборное хокку" -- короче, искал себя. Но стишки и музычка
кропаются тоннами на суперкомпьютерах в Калифорнии. Так что
нашел я, в итоге? Херню в маринаде.
А программульками я занимался лишь ради того, чтоб прихватить
деньжат -- на хавку, на игрища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21