Позже Рис понял, что ошибся. Бриджи только в темноте казались черными, на самом же деле они были темно-красного цвета.
Монаху стало любопытно. Он пошел к могиле, нарочно наступая на ветки и шурша листьями, чтобы кендер мог заранее его услышать.
Уловив непривычный запах, Атта ни на шаг не отходила от хозяина.
- Привет… - начал Рис.
К его удивлению, кендер вскочил на ноги и спрятался за высокое надгробие.
- Уходи, - сказал он. - Мы не хотим, чтобы здесь находился кто-то вроде тебя.
- Кто-то вроде меня? - переспросил Рис, остановившись. - Что ты имеешь в виду? - Он был удивлен - вряд ли кендер мог что-то иметь против монахов.
- Живые, - ответил кендер и замахал, словно разгонял цыплят. - Живых здесь нет - только мертвые. Уходи!
- Но ты ведь живой, - мягко произнес Рис.
- Я - другой, - сказал кендер. - И я не страдаю, - добавил он обиженно, - поэтому сотри со своего лица это жалостливое выражение.
Монах вспомнил, что слышал что-то о страдающих кендерах, но вот что именно…
- Я не жалею тебя. Мне просто интересно, - заверил он, огибая надгробия. - Я не собираюсь оскорблять мертвых или причинять им вред. Я слышал, ты разговаривал с ними.
- Я не сумасшедший, - настаивал кендер из-за камня, - если ты об этом.
- Вовсе нет, - дружелюбно произнес Рис.
Он удобно устроился возле могилы Симона Хлебороба, открыл котомку и вытащил кусок вяленого мяса. Отдав часть Атте, монах принялся жевать свою порцию. Острый запах специй наполнил ночь. Нос кендера дернулся. Губы зашевелились.
- Странное место для пикника, - заметил кендер.
- Хочешь немного? - спросил Рис и вытащил еще кусок.
Кендер колебался, с опаской поглядывая монаха:
- Ты не боишься подпускать меня к себе? Я могу что-нибудь украсть.
- У меня нечего красть, - ответил Рис с улыбкой, протягивая кендеру мясо.
- А как насчет пса? Он не кусается?
- Атта - девочка и нападает только на тех, кто угрожает ей или тем, кого она защищает.
Медленно и осторожно, не сводя недоверчивого взгляда с собаки, кендер выполз из-за камня, выхватил из руки монаха мясо и жадно вгрызся в него.
- Благодарю тебя, - пробормотал он с набитым ртом.
- Еще хочешь? - спросил Рис.
- Я… да, хочу, - Кендер уселся рядом с монахом и взял еще один кусок мяса и ломоть хлеба.
- Не ешь так быстро, - предупредил Рис. - Иначе живот заболит.
- У меня живот болел два дня, - сказал кендер. - А мясо очень вкусное.
- И когда ты нормально ел в последний раз?
Кендер пожал плечами:
- Трудно сказать. - Он протянул руку и робко погладил Атту. Та приняла ласку. - У тебя хорошая собака.
- Прости меня за то, что говорю такое… - начал Рис. - Я не хочу тебя обидеть, но обычно твой народ с легкостью добывает еду и все, что ему хочется.
- Ты имеешь в виду - одалживают, - сказал кендер добродушно. Он удобно устроился рядом с Аттой и гладил ее. - Правда в том, что я в этом не силен. У меня «нога за ногу цепляется», как говаривал мой отец. Думаю, это потому, что я все время провожу здесь. - И он кивнул на могилы. - С ними легче поладить. Ни один из них не обвинил меня в том, что я что-то у них взял.
- Кого ты имеешь в виду? - спросил Рис. - Тех, кто здесь покоится?
Кендер махнул засаленной рукой:
- Тех, кто похоронен. Где угодно. Живые - жадные. Мертвые намного приятнее. Они добрее и все понимают.
Рис внимательно посмотрел на кендера. «Когда имеешь дело с Чемошем, нужен кто-то, кто знает все о его бессмертных», - вспомнил он слова Богини.
- Ты говоришь, что общаешься с мертвыми?
- Я тот, кого они называют ночным бродягой. - Кендер протянул руку. - Меня зовут Паслен Опунция.
- Я - Рис Каменотес, - сказал монах, пожав маленькую ручку, - а это Атта.
- Привет, Рис, привет, Атта, - произнес кендер. - Ты мне нравишься. И ты тоже, Рис. Ты не такой нервный, как остальные люди, которых я встречал. Полагаю, у тебя уже не осталось того мяса? - добавил он, тоскливо посмотрев на кожаную котомку.
Рис протянул ему сумку, уверенный, что утром сможет пополнить запасы, наколов кому-нибудь в городе дров или сделав любую другую работу. Паслен съел все мясо и почти весь хлеб, разделив еду с Аттой.
- Что такое «ночной бродяга»? - спросил Рис.
- Ух ты! Я думал, о нас всем известно. - Паслен посмотрел на Риса с удивлением. - Где ты скрывался? Под скалой?
- Можно и так сказать, - улыбнулся монах. - Мне интересно. Расскажи.
- Ты знаешь о Войне Душ?
- Слышал.
- Когда Такхизис украла мир, она перекрыла все выходы, и те, кто умирал, оказывались запертыми в этом измерении. Их души не могли уйти. Некоторые - в основном мистики или некроманты - обнаружили, что они могут общаться с душами умерших. Мои родители были мистиками. Но не некромантами, - поспешно добавил Паслен. - Некроманты плохие. Они пытаются управлять мертвыми, а мои родители хотели просто поговорить с ними и помочь им. Умершие были несчастны, потому что им некуда было идти.
Рис внимательно смотрел на кендера. Паслен говорил так деловито, что монах не мог усомниться в его словах, однако мысль о том, что живые разговаривают с мертвыми, казалась ему невероятной.
- Я всегда ходил вместе с родителями на кладбища и в усыпальницы, - продолжал кендер. - Пока отец с матерью занимались делом, я играл.
- Ты играл с мертвыми? - удивленно перебил его Рис.
Паслен кивнул:
- Мы славно веселились - играли в «мельницу», «утка, утка, гусь, гусь», «странника в красном» и «короля склепа». Мертвый Соламнийский Рыцарь научил меня играть в кхас. Мертвый вор показал, как спрятать в одну из трех скорлупок от ореха фасолину и быстро-быстро их двигать, а потом люди должны догадаться, где она спрятана. Хочешь посмотреть? - спросил кендер охотно.
- Возможно, позже, - вежливо ответил Рис. Паслен еще раз пошарил в котомке и, не найдя больше ничего съедобного, вернул ее Рису, а затем привалился к надгробию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96