Хотя было уже далеко за полночь, к ним подбегали дети, выпрашивающие мелочь, малыши рылись в кучах отбросов, выискивая еду. Каждый раз, когда они проходили мимо таких детей, Патрик останавливался и говорил с ними, прежде чем отправиться дальше.
– Мы с женой основали здесь, в доках, школу, – пояснил он. – Учим таких детей читать и писать, а домой они уходят, нормально поев хотя бы один раз в день. Надеюсь, мы сумеем помочь некоторым из них обрести для себя лучшую жизнь за пределами этого кошмарного места.
– Да благословят Боги и дар, и дающего, – негромко произнес Рис.
– Мы стараемся как можем, брат, – отозвался Патрик с улыбкой и вздохом. – Делаем что можем. Вот мы и пришли. Входите. Да, Атта, и ты тоже входи.
Храм Мишакаль вовсе не был грандиозной постройкой, напротив, очень скромной и явно недавно отремонтированной, потому что в помещении сильно пахло побелкой. Единственное, что выдавало в этом доме Храм, был священный символ Мишакаль, недавно изображенный на одной из стен.
Рис уже хотел войти, когда вдруг заметил в свете фонаря что-то такое, отчего резко затормозил, и Паслен врезался в него.
На одной стене маленького храма были написаны большими красными буквами слова: «Опасайся Возлюбленных Чемоша!»
Под этой строкой шел абзац текста с описанием Возлюбленных, призывом обращать внимание на отметину от поцелуя Мины и ни в коем случае ни при каких обстоятельствах не приносить клятву верности Богу Смерти.
– А, – произнес Патрик, хмуро глядя на Риса, – вижу, вы что-то знаете о Возлюбленных Чемоша?
– К сожалению, да, – ответил монах.
– Вы полагаете, что подобное предупреждение поможет остановить Возлюбленных? – поинтересовался у жреца Паслен.
– Нет, на самом деле не поможет, – печально ответил Патрик. – Очень немногие здесь умеют читать, хотя мы говорим с каждым, кто приходит в Храм, просим людей соблюдать осторожность.
– И как они реагируют? – спросил Рис.
– Как вы, наверное, и сами догадываетесь. Некоторые начинают подозревать всех и каждого в желании их убить. Некоторые считают все это заговором, попыткой заставить людей ходить в церковь. – Патрик криво улыбнулся и пожал плечами. – Большинство же просто смеется над этим. Но мы можем поговорить подробнее утром. А пока что я покажу вам ваши постели.
Он провел их дальше, в комнату, где стояли ряды раскладных походных кроватей, дал им одеяла и пожелал спокойной ночи.
– И пусть благословенная Мишакаль оберегает вас всю ночь, друзья мои, – сказал Праведный Сын, уходя.
Рис лег на кровать, и, должно быть, Мишакаль в самом деле нежно коснулась его, потому что первый раз за много мучительных ночей ему не снился его несчастный брат.
Рису вообще ничего не снилось.

Рис проснулся с первым светом и обнаружил, что счастливый Паслен уплетает из миски размоченный в молоке хлеб в обществе приятного вида женщины, которая представилась Праведной Сестрой Галеной. Она пригласила Риса сесть и тоже заморить червячка. Он с радостью принял ее предложение, обнаружив, что необычайно проголодался.
– Но только если вы позволите мне как-нибудь отработать угощение, – прибавил он с улыбкой.
– В этом нет необходимости, брат, – сказала Галена. – Но я знаю, что для тебя «нет» не ответ, поэтому с благодарностью принимаю твое предложение. Мишакаль знает, что нам будет кстати любая помощь.
– Теперь нам с кендером необходимо оправиться по кое-каким делам, – сказал Рис, когда мыл посуду после еды, – но после полудня мы вернемся.
– А я не могу остаться, Рис? – с живостью поинтересовался Паслен. – Ведь на самом деле тебе не нужна моя помощь, а Праведная Сестра обещала научить меня белить стены!
Рис с сомнением взглянул на Галену. Она широко улыбнулась:
– Конечно же, он может остаться.
– Отлично, – сказал монах и, отведя Паслена в сторонку, объяснил ему: – Я отправляюсь на поиски Ллеу. Встретимся здесь. Не говори, что ты лично знаешь одного из Возлюбленных, – добавил он, понижая голос. – И не упоминай о Зебоим, о Мине, о том, что ты умеешь говорить с покойниками, и о том, что ты ночной бродяга…
– Ничего ни о чем не говорить, – подытожил Паслен с мудрым видом.
– Именно, – подтвердил Рис. Он знал, что в его совете нет пользы, но чувствовал себя обязанным дать его. – И держи руки при себе. Мне пора. Атта, стереги!
Он указал на кендера. Паслен уже принялся помогать Галене красить, и, разумеется, первые слова, вырвавшиеся из его рта, были:
– Кстати, Праведная Сестра, нет ли в вашей семье кого-нибудь недавно усопшего? Если есть, то я мог бы…
Рис улыбнулся, покачал головой и отправился на поиски Ллеу.
Он обнаружил брата прогуливающимся в доках в обществе молодой женщины с ребенком на руках и маленьким мальчиком лет четырех, семенящим рядом с ней и цепляющимся за длинную юбку матери. Ллеу был само очарование. Молодая женщина глядела на него с обожанием, ловя каждое его слово.
Она была хорошенькая, хотя и слишком исхудавшая, и лицо ее, даже сейчас, в состоянии покоя, казалось изможденным. Улыбка была какая-то вымученная, а смех – натянутый, слишком громкий. У нее был такой вид, будто бы она твердо решила полюбить Ллеу и еще более твердо – заставить его полюбить себя.
– Ты не пришла вчера, как мы уговорились, – произнес Ллеу.
– Прости, – ответила женщина, заволновавшись. – Ты ведь не сердишься на меня? Просто та старая карга, которая обещала посидеть с детьми, не явилась.
Ллеу пожал плечами:
– Я не сержусь. Я всегда могу найти какую-нибудь приятную компанию…
Женщина заволновалась ещё больше:
– У меня есть мысль. Сегодня вечером ты сам приходи ко мне, когда я уложу детей спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96