Шаги Палина ускорились, он подошел к отцу, и комната показалась светлее. Рядом с отцом Палин увидел эльфа, из черноты одежд которого выступало лишь лицо. Старшие братья подняли руки в прощании. Палин хотел тоже взмахнуть рукой, но Даламар начал петь, и казалось, темное облако окутало свет одежд Палина и сияющие доспехи Карамона. Темнота сгущалась, вращалась водоворотом вокруг них, пока не превратилась в черную дыру посреди сумрачной комнаты. Больше ничего не произошло. Холодный жуткий свет вернулся в Башню, заполнив образовавшуюся лакуну.Даламар, Палин и Карамон исчезли.Два брата закинули сумки на плечи и пустились в долгое, странное путешествие через волшебный Вайретский лес. Мысли о страшной новости для рыжеволосой, горячей, как порох, любящей матери отяжеляли их сердца посильнее брони гномов.Юстариус и Дунбар остались в мрачной тишине. Затем каждый из них проговорил магическое слово, и оба тоже исчезли. Башня Высшего Волшебства была предоставлена своим теням и бродящим по залам воспоминаниям. Глава 5 — Он пришел посреди темной тихой ночи, — негромко произнес Даламар.— Единственная луна на небе была видна лишь ему одному. — Эльф взглянул на Палина из-под накинутого на голову капюшона. — Так гласит легенда о возвращении твоего дяди в эту Башню.Палин молчал — слова были в его сердце. Они поселились там давно, тайно, с тех пор, как он научился мечтать. С благоговейным трепетом Палин смотрел на огромные ворота, преграждавшие вход, стараясь представить своего дядю стоящим когда-то на этом же самом месте и приказывающим воротам отвориться. И когда они открылись… Взгляд Палина стремился проникнуть дальше, в темноту самой Башни.Они покинули Башню, находящуюся в сотнях миль к югу отсюда, в полдень. Их волшебное путешествие из Вайрета в Палантас заняло несколько мгновений. В Палантасе тоже был полдень. Солнце стояло в зените прямо над Башней. Золотой шар висел между двумя кроваво-красными минаретами наверху Башни, словно монета, жадно сжимаемая окровавленными пальцами. Изливаемое солнцем тепло в самом деле походило на тепло от золотой монеты: ибо никакой солнечный свет не мог согреть это место зла. Огромное черное сооружение из камня, воздвигнутое магическими заклинаниями, стояло в тени заколдованной Шойкановой Рощи. Массивные дубы охраняли Башню лучше, чем тысячи вооруженных рыцарей. Их магическая сила была столь велика, что никто не мог даже приблизиться к роще. Человек, не защищенный темной магией, не мог ни войти в Башню, ни уйти отсюда живым.Палин окинул взглядом высокие деревья. Несмотря на сильный ветер с моря, деревья стояли неподвижно. Говорили, что даже во время страшных ураганов Потопа в роще не шевельнулся ни один листок, хотя все деревья в городе были вырваны с корнем. Холодная темнота струилась меж дубовых стволов, выпуская змеистые языки ледяного тумана, которые сползали на мощеную площадку перед воротами и опутывали ступни подошедших ко входу спутников.Дрожа от холода и безотчетного страха перед деревьями, Палин посмотрел на отца с возросшим уважением. Ведь, движимый любовью к брату, он осмелился войти в Шойканову Рощу и чуть не заплатил за свою любовь жизнью.Лицо Карамона было бледным и мрачным. Капли пота блестели на лбу.— Надо выбираться отсюда, — сказал он хрипло, стараясь не останавливать взгляда на проклятых деревьях, — пойдем внутрь, иначе…— Отлично, — сказал Даламар. Хотя лицо его снова было спрятано в складках капюшона, Палину показалось, что эльф улыбается. — Хотя спешить нам некуда. Мы должны дождаться ночи, когда серебристая луна Солинари, возлюбленная Паладайном, и черная луна Нуитари, которую любит Темная Королева, и Лунитари, красная луна Гилеана, не окажутся вместе на небе.Рейстлин будет черпать свою силу от черной луны. А кто-то, если понадобится, от Солинари, если он выбрал…Палин понял, что Даламар имеет в виду его.— Что значит черпать силу? — сердито воскликнул Карамон, схватив рукой Даламара. — Палин пока еще не волшебник. Ты говорил, что все будешь делать сам…— Говорил, — перебил Даламар. Он даже не шевельнулся, но Карамон внезапно отдернул руку, задохнувшись от боли. — И я все сделаю… что должно быть сделано. Но странные и неожиданные вещи могут произойти в эту ночь. Нужно хорошо подготовиться. — Даламар холодно посмотрел на Карамона. — И больше никогда не перебивай меня. Идем, Палин. Тебе может понадобиться моя помощь, чтобы войти в эти ворота.Даламар протянул руку. Карамон смотрел на сына молящим, страдающим взглядом. «Не ходи… Если ты уйдешь, я потеряю тебя…» — говорили его глаза.Палин в смущении опустил голову, делая вид, что не понял смысла призыва, ясного, как первые слова, которым учил его отец. Палин отвернулся и нерешительно положил ладонь на руку эльфа. Черная мантия была мягкой и бархатистой на ощупь. Палин ощутил могучие мускулы и тонкие, изящные кости под ними, кажущиеся хрупкими, но сильные, прочные и надежные.Невидимая рука распахнула ворота, когда-то сделанные из резного серебра и золота, а теперь черные и покосившиеся под охраной созданий Тьмы. Даламар шагнул внутрь, потянув за собой Палина.Жестокая боль пронзила Палина. Схватившись за сердце, он с криком согнулся пополам.Карамон бросился к сыну.— Ты не можешь ему помочь, — сказал эльф. — Так Темная Королева наказывает тех, кто не верен ей, шагнувших на эту священную землю. Держись за меня, Палин. Держись крепко и пойдем. Мы внутри, теперь боль будет стихать.Сжав зубы, Палин двинулся вперед маленькими шажками, обеими руками схватившись за Даламара.Если бы не Даламар, он бы уже давно бежал из этого места Тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126