Эти же сартаны выглядели старыми, какими-то выцветшими; свет их померк. По чести сказать, на некоторых из них просто было жутко смотреть. Эпло даже отступил на шаг — и, обернувшись, прочел на лице Альфреда то же отвращение, которое испытывал сам.— У них там какой-то обряд, — прошептал Альфред.Эпло хотел уже было приказать сартану заткнуться, когда ему вдруг подумалось, что он может услышать что-нибудь важное. Потому он проглотил уже готовые сорваться с языка слова и промолчал. Терпение — этому Лабиринт его научил.— Погребение, — печально проговорил Альфред. — Они совершают погребальный обряд над усопшими.— Если это и так, мертвецам пришлось долго ждать, — пробормотал Эпло.Двадцать недвижных тел — от ребенка до древнего старика — покоились на каменном полу пещеры. Живые стояли на почтительном расстоянии, позволяя незримым наблюдателям, Эпло и Альфреду, видеть происходящее. Руки мертвых были скрещены на груди, глаза закрыты. Действительно, по всей очевидности, многие были мертвы уже давно: в воздухе витал запах тления, хотя что-то — должно быть, магия сартанов — и хранило тела от разложения.Кожа мертвых напоминала белый воск, глаза запали, лица заострились, губы были синеватыми. У некоторых непомерно отросли ногти, волосы были спутаны и слишком длинны. Что-то показалось знакомым Эпло в том, как выглядели эти мертвецы, — только он Никак не мог понять, что. Он хотел уже было сказать об этом Альфреду, когда сартан жестом попросил его молчать и смотреть.От толпы живых отделился один и приблизился к мертвецам. До его появления в толпе пробегали шепотки, теперь же все умолкли. Все глаза были обращены к тому, кто стоял перед ними. Эпло почти физически ощущал любовь и почтение, которое сартаны испытывали к незнакомцу.— Принц сартанов, — прошептал Альфред. Эпло не удивился: он всегда мог угадать предводителя.Принц поднял руки, требуя внимания, — ненужный жест: и без того все находившиеся в пещере не сводили с него глаз.— Народ мой…Казалось, он обращается не только к живым, но и к мертвым.— Мы проделали долгий путь, мы ушли далеко от нашей земли, от нашей дорогой родины…Его голос прервался. Ему пришлось остановиться на мгновение, чтобы собраться с силами и преодолеть охватившее его чувство горечи. Но, казалось, за эту слабость народ еще более любит принца. Многие вытирали увлажнившиеся глаза.Принц глубоко вздохнул и продолжил:— Но все это ныне в прошлом. Что свершено — свершено. Жизнь должна продолжаться. Мы сами должны построить будущее на обломках прошлого, ибо более некому сделать это. Перед нами, — не ведая этого, принц указал прямо на Эпло и Альфреда, — лежит город наших братьев…Тишину нарушили гневные возгласы. Принц снова поднял руку спокойно и решительно, и голоса умолкли, хотя ясно было, что чувства людей не изменились.— Я говорю «наши братья» и разумею наших братьев. Они одной крови с нами, мы принадлежим к одному народу; быть может, мы — единственные, кто выжил из нашего народа. То, что они сделали с нами — если действительно это были они, — они совершили в неведенье. Я готов поклясться в этом!— Украли у нас то, что принадлежало нам! — крикнула какая-то старуха, сжав в кулак костлявую руку; груз прожитых лет давал ей право говорить. — Все мы слышали то, о чем вы предпочитали молчать. Они украли у нас воду, тепло и свет. Они обрекли нас на смерть от жажды, если прежде нас не убили бы холод и голод. А ты говоришь — они не знали! Я скажу — они знали, но им было все равно!Старуха умолкла и покачала головой.Принц улыбнулся женщине улыбкой, исполненной бесконечной теплоты и терпения. Должно быть, с нею у него были связаны какие-то добрые воспоминания.— И все же я говорю, что они не знали об этом, Марта, и я уверен, что говорю правду. Как могли бы они?..Принц поднял взгляд к сводам пещеры, но, казалось, сквозь тяжелый каменный свод он видит что-то сокрытое от других.— Мы, жившие там, наверху, долгие века были разлучены с нашими братьями, живущими здесь, в сердце мира. Если их жизнь была столь же преисполнена горестей, сколь и наша, неудивительно, что они забыли о нашем существовании. К счастью, среди нас были мудрецы, помнившие наше прошлое и знавшие, кто мы и откуда пришли.Принц коснулся руки того, кто вышел из толпы и встал рядом с ним. Увидев этого человека, Альфред судорожно втянул воздух — казалось, он онемел от ужаса.Принц, как и большинство его подданных, был облачен в меховые одежды, словно бы там, откуда они пришли, царили жестокие холода. Но тот, к кому сейчас обращался принц, был одет по-иному: длинные черные одежды, черный капюшон. Видно было, что человек этот привык содержать себя в чистоте — черные, покрытые серебряными рунами одежды его, казалось, вовсе не запятнала грязь и пыль долгой дороги. Эпло понял, что руны были рунами сартанов, однако же прочесть их не мог; должно быть, их мог прочесть Альфред, но когда патрин вопросительно взглянул на него, он только покачал головой и прикусил губу. Эпло снова повернулся в сторону пещеры.— Мы принесли с собою наших мертвых. Многие умерли в пути. — Принц преклонил колена перед мертвецом, чью голову венчала золотая корона. — Мой отец ныне лежит среди них. И я клянусь вам, — принц поднял руку в знак клятвы, — клянусь вам перед мертвыми, что верю — люди Кэйрн Некрос неповинны в несчастье, постигшем нас. Я верю в то, что, услышав о наших бедствиях, они заплачут о нас, и примут нас, и дадут нам кров, как мы бы сделали это для них! Я настолько верю в это, что пойду к ним сам — один, без оружия, и отдам себя на их милость!Мужчины ударили копьями в щиты. Толпа потрясенно вскрикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130