Ибо
взгляд полуэльфа был темен от увиденного и услышанного внизу.
- Рейстлин... ушел, - ответил он коротко.
- Ушел? Куда?.. - Тика растерянно оглядывалась, наполовину ожидая
увидеть тело мага всплывающим в мутно-багровой воде.
- Он солгал нам, - сказал Танис, помогая Речному Ветру укладывать
Карамона на бухту каната. Карамон не произносил ни слова. Казалось, он
вовсе не замечал ни их, ни того, что их окружало. Незрячие глаза были
устремлены в алую глубину... - Помнишь, - продолжал Танис, - как он
настаивал на том, чтобы отправиться в Палантас? Ему-де необходимо было
научиться пользоваться Оком. Ну так вот - он и безо всякого Палантаса куда
как насобачился с ним управляться. Оно-то и помогло ему смыться. Куда? В
Палантас, наверное. А впрочем, не все ли равно...
Посмотрев на Карамона, он горестно покачал головой, потом отвернулся
и отошел к борту.
Ласковые руки Золотой Луны осторожно коснулись лба Карамона. Жрица
называла его по имени - так тихо, что друзья почти не слышали ее голоса за
шумом ветра и плеском воды. Карамон, однако, сперва вздрогнул от ее
прикосновения, потом затрясся всем телом. Тика припала подле него на
колени, отогревая его руки в своих. По-прежнему глядя прямо перед собой,
Карамон молча заплакал. Крупные слезы скатывались из широко открытых,
невидящих глаз. Золотая Луна и сама была готова заплакать. Она гладила его
лоб и звала воителя, как мать зовет потерявшееся дитя.
Суровое лицо Речного Ветра было черно от горя и гнева.
- Что все-таки случилось? - мрачно спросил он полуэльфа.
- Рейстлин сказал, что он... Ох, не могу говорить об этом! Не
сейчас!.. - Танис содрогнулся и замотал головой. Перегнувшись через
фальшборт, он посмотрел в стремительно мчавшуюся мутную воду. Тихо
выругался по-эльфийски, - а он нечасто употреблял этот язык, - и обхватил
голову ладонями...
Речной Ветер дружески положил руку ему на плечо.
- Вот все и сбылось, - проговорил он. - Тогда, во сне, маг тоже ушел
и бросил брата на верную гибель...
- А я всех подвел, как и тогда, - неверным голосом пробормотал Танис.
- Это я во всем виноват... Это я навлек на нас весь этот ужас...
- Друг мой, - сказал Речной Ветер, растроганный мукой, звучавшей в
его голосе. - Не нам судить о путях Богов...
- Да при чем тут Боги!.. - яростно выкрикнул Танис. Вскинув голову,
он изо всех сил ударил по поручню кулаком: - Я, я это! Мой выбор!.. Все
эти ночи, пока мы любили друг друга, пока я сжимал ее в объятиях... знал
бы ты, сколько раз я говорил себе: а почему бы и не остаться здесь, с ней,
навсегда?.. Как после этого я могу осуждать Рейстлина? Чем я лучше него?
Нас обоих поработила страсть... всесжигающая страсть...
- Только не тебя, Танис, - ответил Речной Ветер. Могучими руками
сгреб полуэльфа за плечи и заставил смотреть себе прямо в глаза. - Ты не
пал жертвой своей страсти, как маг. Если бы ты вправду был рабом страсти,
ты остался бы с Китиарой. Но ты же оставил ее, Танис!
- Да, я оставил ее, - с горечью прошептал полуэльф. - Я ушел
крадучись, словно воришка... Да, я должен был бы гордо бросить ей в лицо
правду... Она бы прикончила меня на месте, но зато вы были бы в
безопасности. Вы могли бы спастись... Да и моя смерть оказалась бы куда
легче, чем... Но у меня не хватило мужества, и вот результат... - Полуэльф
стряхнул руки варвара со своих плеч. - Если бы мое малодушие погубило
только меня...
Он обвел глазами палубу. Берем, с отрешенным лицом, по-прежнему стоял
у руля, сжимая бесполезный штурвал. Маквеста еще пыталась что-то
предпринимать; она выкрикивала команды, силясь заглушить рев ветра и
низкий, рокочущий гул, исходивший из пучин водоворота. Но команда,
пораженная ужасом, более не слушала своего капитана. Кто-то
богохульствовал. Кто-то молился. Кто-то плакал. Большинство хранило
молчание, завороженно взирая на гигантскую воронку, неотвратимо увлекавшую
их в бездонное черное жерло.
Вновь ощутив на своем плече руку варвара, Танис хотел отстраниться,
но Речной Ветер удержал его.
- Танис, брат мой, - проговорил он. - Ты избрал этот путь еще в
Утехе, в гостинице "Последний Приют", когда решил оказать помощь Золотой
Луне. Гордыня побуждала меня тогда отказаться от твоей помощи и тем обречь
нас обоих на гибель. Но ты не отвернулся от попавших в беду, и мир принял
весть об учении истинных Богов. Мы вернули на землю дар исцеления. Мы
принесли надежду... Помнишь, что сказала нам Хозяйка Омраченного Леса? Не
горюйте о тех, кто исполнил свое предназначение в жизни. Подумай же сам:
разве мы его не исполнили? Кто знает, скольких жизней мы коснулись в пути?
Мы сеяли семена надежды, и семена эти взойдут великой победой. Что с того,
что для нас битва окончится?.. Другие поднимут наши мечи и продолжат наш
бой...
- Красно ты говоришь, житель Равнин, - огрызнулся Танис. - Скажи-ка
лучше по совести: неужели смерть уж прямо так и не огорчает тебя? У тебя
ведь есть, ради чего жить: Золотая Луна... дети, которых она могла бы тебе
родить...
По лицу Речного Ветра прошла мгновенная судорога боли. Он
стремительно отвернулся, но Танис заметил... и вдруг все понял. Он
обреченно закрыл глаза...
- Мы с Золотой Луной не хотели говорить тебе. У тебя и без нас было
довольно хлопот, - услышал он голос варвара. - Наше дитя должно было
родиться осенью, когда листья валлинов становятся алыми и золотыми... как
тогда, когда мы с ней только появились в Утехе, неся голубой хрустальный
жезл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146