Это он позаботился, чтобы они почти не встретили
сопротивления: именно его осенила мысль о том, что надо действовать быстро
и бить разобщенных людей, эльфов и гномов порознь, пока они не додумались
объединиться. К началу лета этот гениальный план должен был принести ему
корону правителя Ансалона. Повелители, действовавшие на других континентах
Кринна, следили за его успехами с неприкрытой завистью... и со страхом.
Они понимали, что одним континентом Ариакас навряд ли удовлетворится. Зря,
что ли, он уже теперь поглядывал на запад, за Сиррионское море...
И вот в одночасье все это готово было рухнуть!
Дверь в спальню Китиары оказалась заперта. Одно слово Ариакаса,
бесстрастно произнесенное на языке магии - и толстая деревянная дверь
разлетелась на мелкие кусочки. Ариакас шагнул внутрь сквозь вихрь щепок и
синего пламени, охватившего дверь. Рука его лежала на рукояти меча.
Китиара лежала в постели. При виде Ариакаса она приподнялась и села,
придерживая рукой шелковый халат, облегавший гибкое, стройное тело. И даже
несмотря на снедавшую его ярость, Ариакас не мог не залюбоваться этой
женщиной - самым достойным и надежным среди всех его полководцев. Его
прибытие наверняка застало ее врасплох, а поражение в битве, которого она
не смогла избежать, неминуемо означало смертный приговор. И, тем не менее,
она казалась собранной и спокойной. Ни просьб о пощаде, ни тени испуга в
карих глазах!
Это, впрочем, только разъярило Ариакаса еще больше, заново оттенив
всю глубину его разочарования в ней. Он молча сорвал с головы драконий
шлем и с такой силой швырнул его через всю комнату, что резной деревянный
столик, попавшийся на пути, разлетелся вдребезги, как хрупкое стекло.
При виде лица Ариакаса Китиара на какой-то миг потеряла самообладание
и попыталась отползти прочь по кровати, судорожно нашаривая рукой завязки
халатика...
Ибо немногие были способны смотреть, не бледнея, в лицо Ариакасу. В
лицо, не отражавшее никаких чувств, присущих человеку Даже безумная
ярость, владевшая им ныне, проявлялась лишь подергиванием мускула у рта.
Мертвенно-бледные черты Повелителя обрамляли длинные черные волосы.
Суточная щетина (обычно он начисто брился), казалось, отливала синевой.
Черные глаза Ариакаса дышали морозом, словно замерзшие омуты.
Одним прыжком он оказался возле кровати. Сорвав и отшвырнув роскошные
занавеси, он протянул руку и сгреб Китиару за коротко остриженные кудри.
Сдернул женщину с постели и бросил на каменный пол.
Падение вышло неловким - Китиара вскрикнула от боли. Впрочем, она
тотчас оправилась и готова была по-кошачьи вскочить на ноги, когда голос
Ариакаса заставил ее замереть.
- На колени, Китиара, - сказал Повелитель. Длинный, сверкающий меч
неторопливо выполз из ножен. - На колени, и да склонится твоя голова. Ибо
ты - преступница, возведенная на плаху, а я - твой палач, Китиара. Такова
цена поражения, которую платят мои полководцы...
И Китиара осталась стоять на коленях, но головы не склонила -
наоборот, посмотрела Ариакасу прямо в лицо, и он увидел, как вспыхнула
ненависть в ее карих глазах. Как хорошо, что у него был в руке меч. Помимо
воли он вновь почувствовал восхищение. Миг - и она умрет. Но в глазах ее
по-прежнему не было страха. Лишь непокорство.
Он замахнулся мечом... Но удара так и не нанес.
Потому что запястье его правой руки стиснули холодные костлявые
пальцы.
- Может, сперва выслушаешь объяснения Повелительницы? - прозвучал
глухой голос.
Силы Ариакасу было не занимать. Пущенным копьем он мог пробить
навылет коня, а одним движением кисти - сломать шею человеку. Но вырваться
из этих ледяных пальцев, медленно превращавших его запястье в кисель, ему
не удавалось. Наконец боль принудила его разжать пальцы и выпустить меч.
Меч лязгнул об пол.
Китиара, немного ошеломленная случившимся, между тем поднялась на
ноги и коротким жестом приказала своему приспешнику выпустить Ариакаса.
Ариакас немедленно крутанулся на каблуке, поднимая руку и готовясь
произнести магические слова, которые превратят негодяя в кучку пепла...
И замер. И, ахнув, откачнулся назад, а приготовленное заклятие вмиг
испарилось из памяти.
Перед ним стояло нечто примерно одного с ним роста, облаченное в
ужасающе древние доспехи - должно быть, их выковали еще до Катаклизма.
Доспехи принадлежали Соламнийскому Рыцарю: на нагруднике еще виднелся
полустертый от времени символ Ордена Розы. Противник Ариакаса был без
шлема и безоружен. И тем не менее Повелитель Драконов, приглядевшись,
отступил еще на шаг. Нечто, стоявшее перед ним, не было живым человеком.
Лицо существа было прозрачно; Ариакас явственно видел сквозь него
противоположную стену. В провалившихся глазах мерцали бледные огоньки.
Существо смотрело прямо перед собой, как если бы и оно, в свою очередь,
видело сквозь Ариакаса.
- Рыцарь Смерти!.. - прошептал тот, потрясенный. И принялся растирать
помятое запястье, онемевшее и озябшее от прикосновения обитателя иных
миров, миров, не знающих тепла живой плоти. Стараясь не показать,
насколько он в действительности испугался, Ариакас нагнулся забрать меч, а
заодно пробормотал заговор, оберегающий от последствий подобного
прикосновения. Выпрямившись, он с бессильной злобой посмотрел на Китиару,
- та наблюдала за ним с кривой, лукавой улыбкой на прекрасном лице.
- Эта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146