- Для начала я бы хотел переговорить с Танисом наедине, - сказал
Гилтанас. Он видел, что Танис собирался уйти.
- Пожалуйста, пожалуйста. - И Государь вытянул руку, указывая: - Вон
там, справа, за дверью, небольшая комнатка. Там никто не помешает вашей
беседе...
Оказавшись вдвоем в маленькой, роскошно обставленной комнате, двое
мужчин некоторое время хмуро молчали. Обоим было неловко, оба избегали
смотреть друг другу в глаза... Гилтанас заговорил первым.
- Я всегда презирал людей, - медленно проговорил молодой вельможа. -
А теперь вот собираюсь их защищать. Кто бы мог подумать... - И он
улыбнулся. - До чего приятное чувство, - добавил он и впервые посмотрел
Танису прямо в лицо.
Танис встретил его взгляд, и его угрюмое лицо ненадолго смягчилось,
хотя на улыбку Гилтанаса он так и он ответил. Потом он опустил глаза и
вновь посуровел. Последовало долгое молчание.
- Ты ведь в Нераку собираешься, верно? - спросил наконец Гилтанас.
Танис молча кивнул.
- А твои друзья? Они идут с тобой?
- Не все, - ответил Танис. - То есть просятся-то все, но...
Он не договорил: от воспоминания об их самоотверженной преданности
перехватило горло.
Гилтанас рассеянно гладил рукой деревянный столик, покрытый
замысловатой резьбой.
- Ну, мне пора, - тяжело проговорил Танис и двинулся к двери. - Дел
еще невпроворот. Мы хотим выйти в полночь, когда закатится Солинари...
- Погоди. - Гилтанас удержал его за плечо. - Я... я хочу сказать
тебе... я сожалею о том, что наговорил тебе утром. Нет, Танис, погоди, дай
досказать. Мне, знаешь, нелегко это говорить... - Гилтанас помолчал. - Я
многое понял, Танис... многое понял о себе самом. Это была тяжкая наука...
Я вмиг позабыл ее, услышав о Лоране. Я был в ярости... я был испуган...
хотелось на ком-то сорвать, вот я и... Но ведь то, что совершила Лорана,
она совершила из любви к тебе. А я уже понял, что любовь - это тоже
наука... По крайней мере, я стараюсь учиться... - В голосе его была
горечь. - Покамест я большей частью постигаю лишь боль. Но это уже никого
не касается.
Теперь Танис прямо смотрел ему в глаза. Рука Гилтанаса лежала у него
на плече.
- Я поразмыслил и понял, - тихо продолжал Гилтанас, - что Лорана
поступила правильно. Ей необходимо было пойти туда. Иначе ее любовь
потеряла бы смысл. Она так верила в тебя, что не побоялась отправиться в
это страшное место, думая, что ты лежишь там при смерти...
Танис опустил голову. Гилтанас положил обе ладони ему на плечи и
крепко стиснул.
- Терос Железодел сказал как-то: он, мол, ни разу в жизни не видел,
чтобы что-то, сделанное во имя любви, обернулось во зло. Давай же верить в
это, Танис. То, что сделала Лорана, она сделала во имя любви. И то, что
делаешь теперь ты, ты делаешь во имя любви. А значит, благословение Богов
пребудет с тобою...
- А Стурма они благословили? - хрипло спросил полуэльф. - Он тоже
любил!..
- Почем тебе знать, что они не благословили его? - сказал Гилтанас.
Танис накрыл его руки своими... и покачал головой. Ему так хотелось
уверовать. Слова Гилтанаса звучали прекрасной волшебной сказкой... вроде
сказок о драконах. Ребенком он так хотел верить в то, что драконы на самом
деле существуют...
Он вздохнул и пошел прочь. Он уже взялся за ручку двери, когда
Гилтанас сказал еще:
- Прощай... брат мой.

Спутники встретились у стены, у тайной двери, отысканной
Тассельхофом, - у той самой, что выводила за стену на Соламнийское Поле.
Разумеется, Гилтанас с радостью велел бы страже выпустить их и через
ворота; Танис, однако, считал, что, чем меньше народу будет знать о
задуманном ими путешествии к сердцу тьмы, тем и лучше.
И вот они собрались в крохотной комнатке наверху лестницы. Солинари
как раз уходила за далекие горы. Стоя чуть в сторонке, Танис следил за
тем, как последние лучи серебрили бастионы кошмарной цитадели, висевшей
над Каламаном. В окнах летучего замка горели огоньки, виднелись мелькающие
тени... Кто жил там, за темными стенами? Дракониды?.. Маги в черных
одеждах и жрецы Тьмы, чья сила оторвала крепость от земли и вознесла ее в
вышину, в тяжелые серые тучи?..
Танис слышал, как друзья тихо переговаривались у него за спиной.
Помалкивал лишь Берем. Вечный Человек, за которым бдительно присматривал
Карамон, держался особняком, и глаза у него были круглые от страха.
Обернувшись, полуэльф обвел их долгим взглядом и невольно вздохнул.
Ему предстояло еще одно расставание, и он не был уверен, что наберется сил
его выдержать. Меркнущий свет Солинари касался бледно-золотых волос
Золотой Луны. Лицо жрицы дышало безмятежным покоем - словно бы и не лежал
перед ней путь сквозь мрак, исполненный неведомых опасностей... И полуэльф
понял, что сумеет перенести надвигавшуюся разлуку.
Отойдя от окошка, он присоединился к друзьям.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Тассельхоф. - Пора?
Танис улыбнулся ему. Рука сама потянулась ласково потрепать задорный
хохолок, торчавший на макушке у Непоседы. Поистине, все на свете менялось
- но только не кендеры.
- Да, - сказал Танис. - Пора. - И посмотрел на Речного Ветра: - Но
кое-кто должен будет остаться.
Почувствовав его взгляд, варвар вскинул глаза, и все его думы
читались на лице так же ясно, как тени облаков, скользящих в ночной
вышине. Сперва он не понял сказанного полуэльфом - а может, попросту
пропустил его слова мимо ушей. Потом до него дошел смысл этих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146