.. Пока он
смотрел. Золотая Луна затеплила свечку. На миг пламя ярко осветило ее лицо
- и лицо Речного Ветра. Прощальным движением они вскинули руки... и
погасили свечу, чтобы не подсмотрели недобрые глаза.
Танис набрал полную грудь воздуха и изготовился к бегу.
Быть может, тьма и одержит победу, но надежды ей не истребить
никогда. Сколько бы ни гасло свечей, им на смену, от их огня будут
загораться все новые. Так теплится надежда, разгоняя полночную тьму и
обещая рассвет...


КНИГА ТРЕТЬЯ

1. СТАРИК С ЗОЛОТЫМ ДРАКОНОМ
Это был очень, очень древний золотой дракон - старейший в своем роду.
Некогда, в юности, он слыл отчаянным воином. Рубцы и шрамы множества побед
были еще заметны на его морщинистой золотой шкуре. Имя дракона гремело
когда-то по всему миру, но, увы, свое имя он давно позабыл. Кое-кто из
молодых, нахальных золотых драконов за глаза любовно называл его Пиритом -
"Золотой Обманкой": имелось в виду его обыкновение начисто забывать о
настоящем и мысленно удаляться в прошлое.
Он давным-давно утратил большую часть зубов. Целые эпохи миновали с
тех пор, как ему последний раз доводилось полакомиться олениной или
разорвать гоблина. Он и теперь не упускал случая подхватить кролика, но
жил в основном на... овсяной каше.
В тех случаях, когда Пирит замечал настоящее, он являл собой
умудренного, хотя и раздражительного собеседника. Зрение его утратило
прежнюю остроту, и, хотя он упорно отказывался в том признаваться, дракон
был глух как пень. Разум его, однако, был кристально ясен, а замечания -
острее клыка (как выражались драконы). Только вот относились эти блестящие
замечания обыкновенно совсем не к тому, что обсуждали все остальные.
Когда же он погружался в прошлое, золотое племя предпочитало
отсиживаться по пещерам. Ибо по части заклинаний Пирит был по-прежнему
бесподобен (в тех случаях, когда мог вспомнить слова), да и смертоносное
дыхание его отнюдь не утратило убийственной силы.
В тот день, однако. Пирит благополучно отсутствовал и в настоящем, и
в прошлом. Он тихо и мирно лежал на Полянах Восточных Дебрей, подремывая
на теплом весеннем солнышке. Рядом с ним, положив голову на его золотой
бок, сидел некий старик - и тоже дремал.
На голове старика была остроконечная шляпа, давным-давно потерявшая
всякую форму, - он надвинул ее на лицо, чтобы солнце не так било в глаза.
Длинная белая борода торчала из-под шляпы. Старец был одет в мышасто-серые
одеяния и дорожные сапоги.
Оба спали сном праведников. Бока золотого дракона вздымались и
опадали с сиплым, одышливым звуком. Старец время от времени громко
всхрапывал и просыпался; каждый раз при этом он испуганно вскидывался, так
что шляпа слетала с его головы и катилась в сторону - что, разумеется,
вовсе не благотворно сказывалось на ее внешнем виде. Просыпаясь, старец
оглядывался и, не заметив ничего подозрительного, раздраженно бормотал
что-то себе под нос, разыскивал укатившуюся шляпу, водружал ее на место,
пихал дракона локтем под ребра - и опять засыпал.
Случайный прохожий, пожалуй, задался бы вопросом - во имя Бездны,
мол, с какой бы радости этим двоим устраиваться спать на Полянах, хотя
денек действительно был отменный. Поразмыслив немного, прохожий заподозрил
бы, что старец дожидался кого-то - ибо, просыпаясь, он с неизменным
вниманием обозревал пустынные небеса.
А впрочем, прохожего, который мог бы удивиться и призадуматься, не
было и в помине. Во всяком случае - дружелюбного прохожего. Поляны
Восточных Дебрей кишели драконидскими и гоблинскими войсками. Но если те
двое и осознавали, в какое опасное место их занесло, - казалось, им ни до
чего не было дела...
...Всхрапнув особенно громко, старец проснулся и уже собрался было
как следует выругать своего спутника за столь неприличный шум, когда в
небе над ними промелькнула какая-то тень.
- Ага! - глядя вверх, рассердился старик. - Всадники на драконах! Да,
поди ж ты, целая стая! И на уме у них, надо полагать, ничего особо
хорошего... - Густые белые брови старика грозно сошлись к переносице. -
Ну, все! Хватит с меня! Летают тут всякие. Солнышко закрывают... А ну,
живо просыпайся! - заорал он, тыча Пирита в бок старым, ободранным
посохом.
Золотой дракон пробурчал что-то во сне, приоткрыл один золотой глаз,
уставился им на старика... и, видя перед собой лишь расплывчатое пятно
мышастого цвета, преспокойно опустил веко.
Тени продолжали мелькать: четверо драконов, и каждый - со всадником.
- Просыпайся, просыпайся, лежебока несчастный! - рявкнул старик.
Дракон блаженно всхрапнул. Перевернулся на спину, задрал кверху когтистые
лапы и подставил брюхо солнечному теплу.
Некоторое время старик в бессильной ярости смотрел на него, но потом
на него снизошло вдохновение. Он обежал огромную голову...
- Война!!! - ликующе завопил он прямо в ухо дракону. - Война!!!
Нападение!!!..
Это наконец произвело должное действие. Глаза Пирита мгновенно
раскрылись. Мгновенно перевернувшись, он так всадил когти в землю, что
едва не застрял. Свирепо вскинув голову, он забил громадными золотыми
крыльями, поднимая тучи пыли.
- Война!.. - затрубил он. - Мы призваны!.. Собирайте стаи! В
атаку-у-у...
Старец, несколько ошеломленный столь неожиданным преображением,
вдохнул полновесную горсть пыли и на какое-то время утратил дар речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146