Бонд стоял недалеко от регистрационной стойки, так что
мог слышать все, что там говорилось, и старался запомнить,
кого как зовут. Внешне эти люди мало отличались друг от
друга. Смуглые, чисто выбритые, около 5 футов 6 дюймов
ростом, с холодными глазами, рты слегка растянуты в улыбке,
на вопросы администратора все отвечали очень кратко. Ни
один не выпустил из рук свой черный чемоданчик, когда
коридорные пытались поместить их вместе с другим багажом
на тележки. Они разошлись по своим номерам, расположен-
ным в западном крыле. Бонд вытащил свой список и рядом
с каждой фамилией записал приметы, исключение сделал
только для Хендрикса, который и так врезался ему в память.
Дженджерелла стал "итальянцем с отвратительной рожей,
поджатыми губами". Роткопф-"толстая шея, совершенно
лысый, еврей"; Биньон-"уши как у летучей мыши, шрам
на левой щеке, хромает"; Гарфинкел-"самый крутой, пло-
хие зубы, пистолет справа под мышкой"; и, наконец, Пэра-
дайз-"представительный, нахальный, фальшивая улыбка,
кольцо с бриллиантом".
Подошел Скараманга.
- Что это ты здесь пишешь
- Заметки для себя, чтоб лучше их запомнить.
- Дай-ка посмотреть. - Скараманга требовательно про-
тянул руку. Бонд дал ему список.
Скараманга пробежал его глазами и вернул.
- В общем, все правильно. Но не стоило упоминать един-
ственный пистолет, который ты заметил. Они все на стреме.
За исключением Хендрикса, наверное. Эти парни здорово
нервничают, когда ездят за границу.
- Что так
Скараманга пожал плечами.
- Может, боятся местных.
- Раньше местного населения боялись только английские
солдаты, но было это, кажется, лет сто пятьдесят назад.
- А, наплевать. Увидимся в баре около двенадцати.
Я представлю тебя как своего личного помощника.
- Прекрасно.
Скараманга нахмурился. Бонд удалился в направлении
своего номера. Он решил поддразнивать этого человека, под-
дразнивать его до тех пор, пока дело не дойдет до драки. Неко-
торое время Скараманга, возможно, будет терпеть, потому что,
как кажется, Бонд ему нужен. Но потом наступит момент,
может, и при свидетелях, когда его тщеславие будет так силь-
но задето, что он нанесет ответный удар. Тогда у Бонда будет
незначительное преимущество, ибо именно он бросит первым
перчатку. Тактика грубая, но ничего другого Бонд придумать
не мог.
Бонд убедился в том, что утром его номер обыскали, и сде-
лал это специалист своего дела. Бонд всегда пользовался
безопасной бритвой "Хоффриц", скопированной со старомод-
ного "Жиллетта". Его американский друг Феликс Лейтер
однажды купил ему такую бритву в Нью-Йорке, чтобы дока-
зать ее высокое качество, и с тех пор Бонд пользовался только
такой. Ручка безопасной бритвы давно считается хитрым
тайником для хранения мелких предметов, необходимых в де-
ле шпионажа, - кодов, проявителей для микропленок, циани-
да и других таблеток. В то утро Бонд оставил крошечную
щелочку на том месте, где прикручивалась ручка, на уровне
буквы "З" по имени производителя. Щель была на миллиметр
вправо от "З". Все другие установленные им ловушки-но-
совые платки с несмываемыми пятнами в определенных
местах, образованный определенным образом угол между
чемоданом и стенкой гардероба, торчащая из грудного карма-
на его запасного пиджака подкладка, расположенные в опре-
деленной симметрии вмятины на тюбике зубной пасты "Мак-
линзс", - все осталось в том же состоянии. Это мог, конечно,
сделать кто-то из обслуживающего персонала. Но ямайские
слуги, несмотря на их обаяние и готовность услужить, до
такого уровня подняться не могли. Между девятью и десятью
утра, когда Бонд прогуливался и был достаточно далеко от
гостиницы, в его комнате находился кто-то, хорошо знающий
свое дело.
Бонд был доволен. Приятно сознавать, что он вступает
в борьбу-суровую, настоящую. Если бы у него появилась
возможность проникнуть в номер -0, он сработал бы так же
аккуратно, даже лучше. Он принял душ. Причесываясь перед
зеркалом, внимательно изучал себя. Чувствовал, что нахо-
дится в форме, на все 100 процентов, хотя помнил те тусклые,
без всякого блеска глаза, которые глядели на него из зеркала,
когда он брился сразу после поступления в госпиталь, тогда
выражение лица было напряженным, озабоченным. Теперь
на него смотрели серо-голубые глаза на загоревшем лице,
в глазах, как в добрые старые времена, - блеск и выражение
сдерживаемого возбуждения. Он подмигнул сам себе немного
иронически: гонки начинались, теперь посмотрим, кто кого,
проверим себя на дистанции. Отступать было некуда. Только
вперед.
В бар вела дверь, обитая кожей и укрепленная латунными
гвоздями, бар находился напротив холла перед залом заседа-
ний. Помещение представляло собой-как это было модно.
некое подобие английского пивного бара с роскошными аксес-
суарами. На низеньких деревянных стульях и скамьях лежа-
ли толстые, набитые пенорезиной красные кожаные подушки.
За баром стояли высокие пивные сосуды из серебра или под
серебро, они заменяли обыкновенные оловянные кружки.
Гравюры на охотничьи темы, медные и латунные охотничьи
роги, мушкеты и пороховницы, развешанные по стенам, впол-
не могли быть привезены сюда из какой-нибудь лондонской
галереи. Вместо кружек пива на столах стояли бутылки шам-
панского в старинных ведерках со льдом, а местных жителей
сменили некие громилы, одетые соответственно. Они словно
сошли с "тропических" витрин модных магазинов. Болтались
вокруг и потягивали свои напитки. Сам хозяин стоял, облоко-
тившись на полированную, красного дерева, стойку бара
и без конца вертел на указательном пальце правой руки свой
золотой пистолетик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52