— Бондо-сан, предмет ваших вожделений, хотя и я не рассчитываю получить согласие на его передачу, обойдется вам недешево. Что же может предложить ваша страна, в качестве честного торговца, в обмен на всестороннее использование «Магии-44»?— У нас есть очень эффективная разведывательная сеть в Китае: Макао, «Голубая тропа». Данные, получаемые ею, мы полностью предоставим в ваше распоряжение.Тяжелое лицо Тигра погрустнело, но в узких щелочках глаз появился блеск:— Боюсь, мне придется огорчить вас, Бондо-сан. Мои люди внедрились в эту сеть почти с момента ее организации. Мы активно ею пользуемся. Если хотите, могу показать вам документы. Заодно, мы переименовали всю систему в «Оранжевую тропу». Это интересно, но для нас не ново. Чем еще можете порадовать?Бонд не мог не рассмеяться. Вот так гордость отдела "Я", да и самого М.! Труды, расходы, опасности «Голубой тропы». И по крайней мере пятьдесят процентов усилий — безвозмездная помощь японцам.Да, от многих иллюзий его здесь избавляют. Эти новости поднимут настоящую бурю в штаб-квартире. Ответил он неопределенно:— О, у нас масса возможностей. Может быть, вы сами назовете цену?— Надеетесь на козырной туз в рукаве? Неужели у вас есть данные, столь же важные для обороны Японии?— Несомненно, — твердо ответил Бонд. — Но, дорогой Танака, раз уж вы приняли решение, не лучше ли будет вам самому отправиться в Лондон и порыться на полках? Уверен, мой шеф за честь сочтет принять вас.— Вы не обладаете необходимыми полномочиями для переговоров?— Это просто невозможно, дорогой Тигр. Меры безопасности таковы, что я не имею в полном объеме интересующей вас информации. Что касается меня лично, я уполномочен лишь передать руководству ваше мнение, или же оказать вам личную помощь.Тигр на секунду задумался. Похоже, последние слова Бонда его заинтересовали. Затем он встал, пригласив коммандера на чайную церемонию с гейшами.В сомнениях Бонд отправился сочинять шифрограмму в Лондон.В комнате, где они сидели, вернувшись из ресторанчика, и где Тигр только что весело пообещал отправить его на тот свет, со стен рычали тигриные головы, а одна шкура, распластавшись, скалилась с пола. Искусно выделанная тигриная лапа служила пепельницей. Даже кресло, в котором устроился Бонд, было обито тигриной шкурой.Мистер Танака родился в год Тигра, а Бонду, о чем с удовольствием сообщил ему Танака, определен был год Крысы.Бонд сделал хороший глоток саке и сказал:— Дорогой Тигр, мне не хотелось бы затруднять вас возней с моей ликвидацией. Вы намекаете, что на сей раз кедр может и не согнуться под ураганом. Да будет так. Даю слово чести.Тигр пододвинул кресло и посмотрел Бонду в глаза. Плеснул себе «Сантори», добавил содовой. Из-за окрестных домов, где почти везде погасли уже желтые огоньки, слышался шум ночного шоссе. Был конец сентября, тепло. До полуночи оставалось десять минут. Тигр тихо заговорил:— В таком случае, дорогой Бондо-сан, зная вас человеком чести, за исключением, конечно, случаев, касающихся безопасности вашей страны, что обсуждению не подлежит, я расскажу вам весьма занятную историю. Слушайте же.Он поднялся из кресла и устроился на татами в позе лотоса. Так ему явно было удобнее. Он заговорил:— Еще с самого начала эры Мэйдзи, это, как вы знаете, император, начавший модернизацию Японии по западному образцу почти сто лет назад, время от времени в этой стране появлялись иностранцы, затем здесь оседавшие. В основном это были чудаки и ученые, некоторые становились даже гражданами Японии. Относились к ним, в основном, терпимо, иногда слегка насмешливо. Ну, представьте себе японца, купившего замок в горах Шотландии, выучившего язык и общающегося с соседями по-гэльски, демонстрируя при этом необычайный интерес к шотландскому фольклору. Если он будет заниматься этим тихо-мирно, его сочтут милым оригиналом. Так же относились к европейцам в Японии, хотя случалось, особенно в военное время (что, несомненно, произошло бы и с нашим гипотетическим японцем в Шотландии), их объявляли шпионами, с соответствующими последствиями. Сейчас, после оккупации, здесь появилось множество таких людей, большинство из которых, как вы понимаете, американцы. Ориентализм особенно притягателен именно для них, бегущих от образа жизни, ставшего (уверен, вы со мной согласитесь), мягко говоря, совершенно неприемлемым для интеллектуала. Я не имею в виду особей низших классов, для которых обилие паршивой жратвы, блестящие игрушки, вроде автомобилей и телевизоров, шальные деньги, часто нечестно заработанные, или полученные за минимум трудов и знаний, являются суммум бонум (высшим благом), если позволено мне будет припомнить мои оксфордские штудии.— Соглашусь, — сказал Бонд. — Но, по-моему, этот же образ пропагандируется и в вашей стране.Лицо Тигра потемнело:— Сейчас над нами довлеет то, что я называю «цивилизацией Кока-Колы». Бейсбол, кабаки, сосиски, груди восьмого размера, неоновая реклама — все это расплата за проигранную войну. Образ жизни — спитый чай, называемый у нас «демокорацу». Антиподы понятий, ставшие якобы причиной нашего поражения: духа самурая и порожденного им камикадзе; забвение культа предков, забвение наших богов. Презренная жизнь. — Тигр почти выплюнул эти слова. — Но, к счастью, долго она не продлится. В истории Японии это миг, равный жизни мотылька. — Он помолчал. — Вернемся к нашей истории. Американцы, живущие здесь, люди симпатичные, по-своему, конечно. Им нравится покорность наших женщин, хочу заметить, лишь поверхностная. Им нравятся четкие установки нашей жизни, ее симметрия, по сравнению с хаосом, царящим в Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51