" "Чего?" - спросил он и посмотрел снова.
Аарон заметил. "Братец, сними шорты, - попросила она и начала
расстегивать саронг. - Давай встанем возле стены, не в той позе, в которой
мы предстаем перед клиентом, а так, как нас ставили, чтобы сделать эти
фотографии". Она передала мне снимок, и они встали у стены лицом ко мне.
Минерва, за четырнадцать лет они не переменились. Ллита родила троих
и была беременна уже четвертый раз. Они работали до упаду, но выглядели
такими же, как в тот день, когда я увидел их впервые... в точности, как на
последнем снимке, которым завершалась их юность - между восемнадцатью и
двадцатью годами, если считать по-земному. Но им было уже за тридцать.
Тридцать пять земных лет, если верить записям, сделанным на
Благословенной.
Минерва, добавлю один факт. Когда я видел их в последний раз, им было
уже за шестьдесят по земному летоисчислению, точнее, шестьдесят три, если
верить тем самым отчетам. Но ни у одного из них не было седых волос, у
обоих сохранились все зубы, а Ллита вновь была беременна.
- Мутантные говардианцы, Лазарус?
Старик пожал плечами.
- В этом термине подразумевается вопрос, дорогая. За достаточно
долгий срок каждый из тысячи генов в любой плоти и крови претерпевает
мутации. Но по правилам фонда персона, не внесенная в генеалогию Семейств,
может быть зарегистрирована как говардианец-новичок лишь в том случае,
если существуют доказательства, что все четверо ее дедов и бабок дожили
хотя бы до ста лет. Это правило оставило бы за чертой меня, не будь я
рожден в одном из Семейств. Но, с другой стороны, возраст, в котором я
прошел свою первую реювенализацию, был слишком велик даже для
говардианского генетического эксперимента. Сегодня они заявляют, что
обнаружили в двенадцатой хромосомной паре генный комплекс, который
определяет долголетие, словно заводит часы. Если так, кто завел мои часы?
Гильгамеш? "Мутация" - это не объяснение; это попросту название, данное
факту.
Быть может, кто-то из естественных долгожителей, не обязательно
говардианец, посетил Благословенную. Все натуралы вечно движутся, изменяют
имена, красят волосы; так было всегда и даже до начала истории. Но,
Минерва, ты помнишь один странный и неприятный инцидент из моей жизни,
когда я был рабом на Благословенной...
(Опущено.)
...итак, проще всего предположить, что Ллита и Джо были моими
собственными потомками.

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: Х. ВОЗМОЖНОСТИ
- Потому-то вы и отказались разделить с ней "эрос", Лазарус?
- Что? Нет, Минерва, дорогуша, в ту ночь я не сделал такого вывода и
даже не заподозрил этого. Впрочем, не буду скрывать предрассудков, с
которыми отношусь к сексу со своими собственными потомками. Можно вытащить
мальчишку из Библейского пояса [регион на Среднем Западе США, известный
своим религиозным фундаментализмом], но из мальчишки этот Пояс не
вытащишь. Несмотря на то что у меня была тысяча лет на размышления.
- Да? - проговорил компьютер. - Значит, вы решили, что она из
эфемеров? Это тревожит меня, Лазарус. Я тоже по-своему обездолена и, как
Джо, понимаю Ллиту. Ваши причины извиняют, но не оправдывают ваш отказ.
- Минерва, я же не сказал, что отказал ей.
- О! Выходит, вы все-таки осчастливили женщину? Чувствую облегчение.
- Этого я также не говорил.
- Нахожу внутреннее противоречие, Лазарус.
- Потому что об этом я не говорил, дорогая. Все, о чем я рассказываю,
записывается; таково условие моей сделки с Айрой. А можно приказать тебе
забыть кое-что из того, что я говорил? Наверное, за двадцать три столетия
моей жизни все-таки найдутся другие вещи, более заслуживающие
увековечивания. И я не вижу причин регистрировать те случаи, когда
какая-нибудь предприимчивая дама разделяла со мной ложе ради удовольствия,
а не с целью рождения потомства.
- Отсюда следует, - задумчиво отозвался компьютер, - что, поскольку я
не имею возможности получить представление о том, чего именно добилась от
вас Ллита, ваши правила в отношении к эфемерам касаются лишь брачных
отношений и рождения потомства.
- Я не говорил и этого.
- Значит, я не поняла вас, Лазарус. Противоречие.
Старик подумал, затем медленно и грустно произнес:
- Дело в том, что брак между долгожителем и эфемером - вещь скверная.
И в том, что так оно и есть, мне самому пришлось убедиться. Впрочем, это
было давно и далеко отсюда... а когда она скончалась, умерла и часть меня
самого. С тех пор я не хочу жить вечно. - Он умолк.
- Лазарус, - расслабленным голосом сказал компьютер. - Лазарус, друг
мой дорогой! Я прошу прощения!
Лазарус встрепенулся и отрывисто произнес:
- Нет, дорогуша, не жалей меня. Для жалости нет никаких оснований. Я
не стал бы ничего менять в прошлом, даже если бы смог. Если бы у меня была
машина времени и можно было вернуться назад, чтобы изменить хотя бы один
эпизод, я не стал бы этого делать. Не то что эпизод - даже один прожитый
миг. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.
- О чем вы хотите поговорить, дорогой друг?
- Вот ты все вспоминаешь обо мне и Ллите, Минерва, и тебя явно
беспокоит, что я лишил ее причитающегося. Ничего я ее не лишал, во всяком
случае ты не знаешь, что представлял собой этот приз. Так бывает нередко,
и секс не всегда подарок. Дело в том, дорогуша, что ты не понимаешь сути
"эроса", потому что не можешь понять, не создана для этого. Я не принижаю
это занятие;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246