Они с Элен ездили рядом
на взрослых мулах, а Дора на нетерпеливой кобылке скакала впереди, затем
возвращалась, и длинные каштановые волосы девушки развевались на ветру.
Однажды Гиббонс спросил:
- Элен, а мальчики уже начинают крутиться возле нее?
- Ах ты, старый жеребец, ни о чем другом думать не можешь?
- Ну что ты, дорогуша, просто я хочу знать.
- Конечно, мальчики обращают на нее внимание, Эрнст. А она на них. Но
пока твое беспокойство излишне. Она девочка разборчивая и товар второго
сорта не выберет.
На следующее лето эти счастливые семейные выезды не возобновились:
миссис Мейбери вдруг почувствовала возраст и теперь влезть на мула и
спуститься с него могла только с чьей-либо помощью.
Когда пошли слухи о его монополии в банковском деле, Гиббонсу хватило
времени, чтобы подготовиться к разговору. Коммерческий банк Новых Начал
был временным учреждением; они с Заккуром всегда учреждали подобный банк в
той колонии, которую заселяли. Чтобы колония росла, необходимы деньги:
бартером пользоваться неудобно.
Поэтому Гиббонс не удивился, когда его пригласили на встречу с
депутацией горожан, намеревавшихся обсудить именно этот вопрос; подобное
рано или поздно случалось повсюду. В тот вечер, причесывая свою шевелюру и
добавляя к ней седины, как и к вандейковской бородке клинышком, он
готовился к столкновению и освежал в памяти уже слышанные в прошлом идеи:
как заставить воду течь в гору, как остановить солнце и что одно яйцо
можно считать за два. Чем-то его порадуют сегодня, может быть, чем-нибудь
новеньким? Он надеялся на это.
Гиббонс выщипывал волосы из якобы отступающей назад шевелюры. Черт, с
каждым годом стареть все трудней и трудней. А затем надел свой походный
килт... юбка не только впечатляла, но и позволяла лучше укрыть оружие и
быстро достать его. Он почти не сомневался, что не успел досадить никому
настолько, чтобы обиженный решил взяться за оружие, однако когда-то - один
только раз - он проявил неоправданный оптимизм и с тех пор решил
придерживаться верного пессимистического подхода. Потом он кое-что
спрятал, запер, установил кое-какие устройства из тех, что Заккур доставил
с последним рейсом, - их не продавали в фактории "Доллар ребром", - открыл
дверь, запер ее снаружи и пошел своим обычным путем, через бар, где
сообщил бармену, что вернется через несколько минут.
Через три часа Гиббонс сумел выяснить одно: никто из собравшихся не
смог придумать нового способа снизить курс валюты, все их предложения он
слышал по меньшей мере пять сотен лет назад, а скорее всего тысячу, и
каждое уходило корнями в глубокую историю. В самом начале собрания он
попросил председателя дать указания писарю записывать каждый вопрос, чтобы
ответить сразу: он любил рассматривать дела в целом - и ему это позволили.
Наконец председатель собрания Джим "герцог" Уорвик проговорил:
- Стало быть, так, Эрни. Мы хотим национализировать, - надеюсь, я не
ошибся в слове - коммерческий банк Новых Начал. Ты не относишься к числу
выборных, однако, как все понимают, являешься заинтересованным лицом - и
мы хотим услышать твое мнение. У тебя есть возражения против нашего
предложения?
- Нет, Джим, валяй дальше.
- Что? Боюсь, я не понял тебя?
- У меня нет никаких возражений против национализации банка. Если это
все, давайте разойдемся и отправимся спать.
Кто-то среди собравшихся выкрикнул:
- Эй, я задал вопрос и хочу, чтобы на него ответили: что будет с
деньгами из Нового Питтсбурга?
- А я о процентах! Процент дело скверное - так в Библии говорится!
- Так как, Эрни? Ты же обещал ответить на вопросы.
- Да, я обещал. Но если вы национализируете мой банк, лучше задавать
вопросы вашему государственному казначею - или как вы его там захотите
назвать? Новому главе банка. Кстати, кто он? Следовало бы посадить его в
президиум.
Уорвик стукнул молотком и сказал:
- Так далеко мы еще не зашли, Эрни. В настоящее время совет из
выборных образует финансовый комитет, раз мы намереваемся продолжать это
дело.
- Что ж, продолжайте, я умолкаю.
- Что ты имеешь в виду?
- Именно то, что сказал: я пас. Человеку не нравится, когда соседи
недолюбливают его. Жителям поселка не нравится, что я делаю, иначе это
собрание никогда бы не состоялось. Поэтому я кончаю с делом. Банк закрыт и
завтра не откроется. Он закрыт насовсем, и я не буду больше его
президентом. Поэтому я спросил вас: кто будет вашим казначеем? Как и всем
остальным, мне бы хотелось узнать: что у нас впредь будет деньгами и чего
они будут стоить?
Наступила мертвая тишина. Но вскоре председателю пришлось
основательно постучать молотком, да и сержанту нашлось дело - зал
взорвался криками: "Что будет с моим кредитом на семена?", "Ты должен мне
деньги!", "Я продал Хенку Бродски мула под расписку - что я получу?", "Ты
не имеешь права обращаться с нами подобным образом!"
Гиббонс спокойно сидел, стараясь, чтобы никто не заметил, как он
напряжен. Наконец Уорвик заставил всех успокоиться. А потом проговорил,
вытирая пот со лба:
- Эрни, я полагаю, ты должен предоставить какие-то объяснения.
- Безусловно, мистер председатель. Ликвидацию будем проводить в
соответствии с вашими распоряжениями. Вклады будут выплачены теми
банкнотами, в которых были внесены. Что же касается долгов перед банком -
ну не знаю, все зависит от политики, которой решит придерживаться совет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246