.. например, карий. Парный рецессив, дающий
голубые глаза, аналогичным образом не даст зиготе никаких преимуществ и
недостатков. То же самое можно сказать о многих других наследуемых
характеристиках: цвет кожи, волос и так далее.
Тем не менее это описание: хороший - доминантный, плохой -
рецессивный - по сути своей оставалось верным. Оно обобщало механизм, с
помощью которого раса сохраняла благоприятные мутации и избавлялась от
неблагоприятных. Плохой и доминантный - эти слова были почти
противоречивы, так как абсолютно плохая мутация гибла вместе с зиготой, ее
унаследовавшей в течение одного поколения; летальное действие могло
проявиться еще в чреве, либо же настолько повреждало зиготу, что она не
могла воспроизводиться.
Однако обычный процесс прополки относился к плохим рецессивам. Они
могли оставаться среди прочих генов, пока но слепой воле случая не
происходило одно из двух событий: такой ген мог объединиться с подобным
себе, когда сперматозоид сливался с яйцеклеткой, и погибнуть вместе с
зиготой, - хорошо, если до рождения... или же трагическим образом - после.
Или же плохой рецессив мог быть устранен при редукции хромосом во время
мейоза, результатом чего оказывалось рождение здорового ребенка, не
унаследовавшего этот ген, - счастливый исход.
Каждый из этих статистических процессов медленно устранял плохие гены
из генофонда нации.
К несчастью, первый из них часто приводил к рождению детей вроде бы
нормальных, но нуждавшихся в помощи для того, чтобы остаться в живых -
иногда они просто нуждались в экономической поддержке или же были
прирожденными неудачниками, не умевшими прокормить себя; иногда им была
необходима пластическая хирургия, эндокринная терапия, любые другие
способы лечения и поддержки. Когда капитан Аарон Шеффилд практиковал как
врач - на Ормузде, под другим именем, - ему пришлось испытать ряд
последовательных разочарований в попытках помочь этим несчастным.
Поначалу он старался действовать согласно клятве Гиппократа или хотя
бы придерживаться ее. Но он оказался просто не в состоянии слепо следовать
установленным людьми же правилам.
Потом настал период какого-то помрачения рассудка - он стал искать
политическое решение, усматривая великую опасность в размножении
дефективных. Он попытался убедить своих коллег, требовал, чтобы они
отказались от лечения наследственно дефективных, если те не стерильны, не
стерилизованы и не желают согласиться на это ради получения медицинской
помощи. Хуже того, он попытался включить в группу "наследственно
дефективных" тех, кто не явил никаких других признаков расстройства кроме
неумения прокормить себя. Дело происходило на отнюдь не перенаселенной
планете, которую сам он несколько столетий назад выбрал для заселения, как
едва ли не идеальную для человека.
Он ничего не добился и встретил только злобу и ярость. Лишь несколько
коллег с глазу на глаз соглашались с ним, но публично изъявляли
неодобрение. Что касается обывателей, то среди тех кар, которые они
призывали на голову "доктора Геноцида", смола и перья были самой легкой.
Когда его лишили лицензии, Шеффилд возвратился к нормальному
эмоциональному состоянию. И заткнулся, помня о том, что суровая мамаша
Природа окровавленным клыком, или зубом, всегда доставала всякого, кто
смел ее игнорировать или противиться ее приказам. Сопротивляться было ни к
чему.
Тогда он переехал в другое место, снова изменил имя и стал готовиться
оставить планету - и тут Ормузд поразила эпидемия. Он пожал плечами и
вернулся к работе; положение дел оказалось таково, что были рады и медику,
лишенному лицензии. Через два года, в течение которых погибло четверть
миллиарда человек, ему предложили вернуть документы - за отличное
поведение.
Он сказал, как предполагает поступить с бумажонкой, и улетел с
планеты, когда это стало возможным - через одиннадцать лет. Во время этой
паузы он стал профессиональным шулером, полагая, что лучшей работы, чтобы
скопить необходимые средства, ему не найти.

Извини, Минерва, я говорил о "зеркальных близнецах". Когда глупая
девчонка отключилась, я вновь вспомнил свои привычки сельского доктора и
повивальной бабки и всю ночь размышлял о ней, ее брате и ребенке, который
мог появиться на свет... если я этому не воспрепятствую. Дабы понять, что
следует делать, мне пришлось восстановить то, что уже произошло, и
представить себе то, что еще может случиться. Не имея конкретной
информации, приходилось прибегать к старому правилу относительно того, где
искать пропавшего мула.
Спорна мне пришлось восстановить ход мыслей работорговца. Человек,
продающий рабов с аукциона, - негодяй, но он не станет рисковать,
ввязываясь в историю, в результате которой сам может оказаться в рабах, а
то и в покойниках - ибо на Благословенной человека, подрывающего авторитет
епископа, ничто иное не ожидало. Следовательно, негодяй сам верил своим
словам.
А раз так, я попытался выяснить, почему этому торговцу было велено
продать эту пару, стараясь при этом стать па место ученого-священника,
занятого экспериментами над человеком. Не стоит даже думать о том, что
дети могли оказаться обыкновенными близнецами - такую пару незачем
подбирать для обмана. Отбросим и возможность того, что они могли оказаться
не связанными никаким родством - тогда получается обычное размножение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246