Мне срочно надо, было отдохнуть, прийти в себя и решить, что делать дальше с этим кошмаром.Я разделалась со всеми своими редакционными делами и на неделю укатила в Колобжег. Курортный сезон закончился, народ разъехался, и я могла поселиться где только пожелаю.Отдохнув, я вернулась в Варшаву и выяснила, что меня убили. * * * Инспектор Бежан и комиссар Гурский пошли мне навстречу и согласились спуститься на три этажа, в мою квартиру. Мариоля попрощалась с нами с сочувственной миной.Три мужика, копошившиеся в моем доме, оторвались от своего увлекательного занятия. Я отлично знала, что они делают: исследуют всю мою биографию, чтобы найти хоть какой-нибудь мотив для убийства. Я бы охотно им выдала все мотивы, какие только можно, если бы сама знала хоть капельку!— Учитывая, что я, как вы сами видите, жива и здорова, не могли бы вы быть так любезны и прекратить крушить мою квартиру? — сухо попросила я. — Интересно, кому здесь придётся убираться… Этот кошмарный порошок очень плохо отмывается. А я только что проехала на машине пятьсот километров и пережила сильный шок. Кто-нибудь уже распотрошил мой письменный стол?
По сконфуженным взглядам я поняла, что стол распотрошили.— Стало быть, у вас уже есть моя метрика, мой диплом, свидетельство о браке, свидетельство о разводе и парочка других бумажек. Кажется, где-то там завалялась и моя медицинская карта школьных времён с фотографией, антропометрические данные помогут вам проверить, я это или нет. И что теперь? Мне умереть, чтобы у вас все сошлось?— Боже упаси! — вежливо возразил инспектор. — Помимо всего прочего, вы нам гораздо полезнее живая. По-моему, нам надо многое выяснить, давайте начнём с самого простого. Вы знаете какую-нибудь другую Барбару Борковскую?— Нет.— Вы когда-нибудь теряли паспорт?— Нет. Зато я теряла журналистское удостоверение, и мне пришлось потом выправлять новое.— Вы не знаете, кто жил в этой квартире до вас?— Знаю. Никто не жил. Это был новый дом, и я въехала в числе первых жильцов.— Сейчас вы вернулись из какой-то поездки. Откуда?— Из Колобжега.— Долго там пробыли?— Ровно неделю.— Где вы жили?— В отеле «Сольны».— Все время?— Все время.— Несомненно, кто-нибудь вас видел…Из жалости я его перебила:— Если вы проверяете моё алиби, я вам сразу скажу, что ни на одну ночь у меня его нет.Ночью я спала одна, без всякой компании; Зато днём мозолила глаза всем подряд: персоналу гостиничного ресторана за завтраком, горничным, дежурному портье, сторожу автостоянки, официанткам в двух рыбных ресторанчиках и одной пожилой даме, на которую постоянно натыкалась, прогуливаясь по пляжу. Не знаю, как её зовут, но мы друг с другом здоровались. Может, меня видел кто-нибудь ещё, но об этом я ничего не знаю, потому что не обращала ни на кого внимания. Как я понимаю, печальное событие произошло в Варшаве, поэтому вам придётся просто проверять, не пропадала ли я с глаз всех перечисленных свидетелей на соответствующий срок. К тому же я не знаю, когда.., впрочем, знаю! Вы сказали, если мне не изменяет память, «позавчера»? То есть двое суток назад. Так.., что я делала двое суток назад? Все то же самое, что и в остальные дни.Мне очень жаль, но ничего другого мне, не сочинить.Инспектор задумчиво и чуть смущённо смотрел на меня. Вообще-то на меня таращились и все остальные, и всем было несколько неловко, а я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.Так я и разбежалась пересказывать им всю правду! Эта правда превратит меня в первейшую подозреваемую, мотив просто напрашивался. Отличный способ окончательно избавиться от осточертевшего двойника, от этого камня на шее.Подумаешь — была в Колобжеге! Да я туда специально поехала, чтобы обеспечить себе алиби, а тут оставила нанятого киллера, Внезапно я вспомнила про Агату и встревожилась.— Простите! Кого вы уже так любезно уведомили о моей трагической кончине? Брата, родителей, подругу?..Атмосфера тотчас накалилась. В задумчивости инспектора отчётливо проступили элементы раскаяния и смятения.— А ещё вашего бывшего мужа, так что, боюсь, и детей, — пробормотал он. — Ваша подруга в шоке…— Агата! Господи Иисусе!— Да, пани Агата Млыняк…— Где она? В больнице?— "Дома, но под опекой профессиональной медсёстры. Сейчас мы все уведомления отменим…— Вы уж лучше не пробуйте, давайте я сама им сообщу, что жива-здорова. Вы хотите продолжить допрос или пока оставите меня в покое?Я охотно дам вам все мыслимые показания, но позвольте мне заново обустроиться в доме!Как же, буду я сейчас обустраиваться…Они выполнили мою просьбу и убрались к черту. А я кинулась к телефону. Прежде всего Агата!Трубку у Агаты сняла медсестра. Пообщались мы весьма продуктивно — как глухой со слепым!— Могу ли я побеседовать с пани Агатой Млыняк?— Простите, нет, она на седативных средствах…— Минуточку! Я её подруга, меня зовут Барбара Борковская…— Идиотская шутка, проше пани. Нечеловеческая и мерзкая.Она повесила трубку. Я снова позвонила.— Пожалуйста, не бросайте трубку! Я жива!— Очень, очень жаль. И как таких гадин земля-матушка носит! Да как вы смеете!— Как это «смею», как это «смею»! Случилась ошибка! Я только что вернулась из поездки, убили какого-то другого человека!— Убили Барбару Борковскую?— Ну да, но это не я! Я-то жива!— Ну и что, что вы живы? Очень вас прошу не устраивать глупых розыгрышей. Пани Млыняк пережила тяжкий шок в связи со смертью подруги, и очень хорошо, что я здесь, никто не будет терзать её такими звонками…Я горько пожалела, что не предоставила полиции объяснять их собственные ошибки. Вот ведь упрямая баба!— Проше пани, вы никогда не слышали о том, что бывают ошибки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74