а бесконечно далекая
крохотная головка вознеслась в неблизкое пустынное небо и, одинокая,
озирается там потерянно и жалко. Модель человечества. Смешно. Смешно и
странно. Странно, что вот такие идиотские мысли лезут в голову, которая
должна быть занята решением единственно важной сейчас проблемы: как бы
выжить. Странно, что совсем нет страха. Странно, что исхлестанные ветками
губы шепчут не молитвы, не бессильную матерщину, а уж совсем, кажется,
неуместное и нелепое теперь: стихи. Причем шепчут достаточно явственно,
потому что лейтенант склонился, вслушиваясь, попросил с необычайной
робостью:
- А сначала можно? И погромче бы...
Сергей безразлично пожал плечами: можно и сначала. Он глубоко вдохнул
теплый, на чебреце настоянный ветерок, заговорил негромко, но внятно:
Речи без помыслов, люди без лиц,
Жаркие споры глухих и слепцов...
Слышишь? Под крики кладбищенских птиц
Мертвые будят своих мертвецов.
Брызнут на веки кровавой росой -
Вздрогнешь, прозришь и увидишь, скорбя:
Вот он, последний решительный бой -
Каждый из множества - сам за себя.
А из промозглых полесских болот
Веет дыханьем библейских пустынь:
В души, в сердца и в источники вод
Медленно падают звезды Полынь.
- Что это? - Лейтенант присел рядом, с интересом и как-то по-новому
посматривая на Сергея. Тот смущенно хмыкнул:
- Да вроде как стихи. "Видения Иоанна-богослова" называются.
- Твои, что ли?
Сергей кивнул.
- Это тот Иоанн, что Апокалипсис написал?
Сергей снова кивнул.
- Хорошие стихи, - констатировал лейтенант, но в голосе его ощущалось
не одобрение, а что-то другое, что-то гораздо менее приятное. Талант у
тебя, наука, большой талант. Так какого ты дьявола, вместо того чтоб стихи
писать, в ученые полез? Господи, ну почему же в этой несчастной стране
никто не занимается своим делом?
Сергей приподнялся на локте, спросил ошарашенно:
- А с чего ты решил, что наука - это не мое?
- А вот и решил. - Лейтенант сплюнул. - По результатам сужу. Впрочем,
ты-то еще ничего. К бестиям в гости не только других погнал, но и сам
полез, не в пример всяким прочим... Эх, наука, наука... "Понял, что они
действительно есть..." Это мы и без тебя поняли, еще полгода назад. Сергей
Луценко, тезка твой, на своей шкуре это испытал, земля ему пухом. Где-то
она теперь, шкура его? Нет, если ты - ученый, так пойми то, чего мне
никогда не понять, научи меня, что это за сволочь такая, как ее извести,
пока она по всей планете не расползлась! Не можешь? А тогда на хрена ты
мне нужен?
- Ты полегче, лейтенант! - Сергей зло скрипнул зубами. - Не все так
быстро делается, как тебе хочется. Ты самострел видел сегодня? Можешь ты
понять, что они разумны, эти ваши бестии? Тебе бы только изводить все! Дай
вам волю...
Лейтенант аж задохнулся от ярости:
- Нам?! Ты вокруг оглянись, мать твою!.. Этот проклятый лес,
брошенные поселки - чья это работа? Наша?! Нет! Вы, умники, постарались! А
расхлебывать кому?!
- А ты на меня не ори! - Сергей вскочил на ноги и лейтенант
немедленно последовал его примеру. - Крайнего нашел, да? Я, между прочим,
не физик, я биолог! И то, что кто-то здесь натворил, вместе с тобой
расхлебываю!
Они стояли, злобно глядя один на другого, готовые и к драке, и к
худшему. А потом лейтенант вдруг обмяк, устало опустился на траву,
обхватил руками колени.
- Ладно. Извини, если обидел. - Голос его стал бесцветным и вялым. -
Ты-то здесь не при чем, конечно. А кто при чем - теперь уже не
докопаешься... - Он скривился, помотал головой. - Два идиота... Ведь чуть
не кинулись друг на друга!
Сергей присел рядом, вздохнул:
- Нервы...
Помолчали. Потом лейтенант проговорил с непоколебимой верой в голосе:
- Может быть я и не прав, но только была б моя воля - я бы весь этот
лес сжег к чертовой матери со всей его нечистью вместе.
Он покосился на Сергея и добавил, будто извиняясь:
- Ведь я солдафон, наука. Я же не умею иначе, меня для этого одевают
и кормят.
- Да брось ты вахлачком прикидываться! - невесело усмехнулся Сергей.
- Тоже мне солдафон выискался... Ты же в армию после университета попал. -
Он глянул в изумленно округлившиеся глаза лейтенанта, отвернулся. - Брось
прикидываться, говорю. Я твое личное дело читал.
Некоторое время лейтенант растерянно хлопал глазами, и вдруг
захохотал - гулко, раскатисто:
- Ай да наука! А я-то, осел, все думаю: чего это ты именно меня с
собой поволок?
Сергей терпеливо переждал припадок его веселости, заговорил опять:
- А уничтожить их мы с тобой права не имеем - ни морального,
никакого. Ведь это мы, люди, виноваты в том, что они есть... И если
вдуматься, то это еще вопрос, кто тут бестии - они или мы.
Лейтенант упрямо помотал головой:
- Ладно, хватит. Все равно ты меня не переубедишь. - Он сорвал
травинку, неторопливо размял ее, понюхал пахнущие живой зеленью пальцы. -
А стихи твои хорошие, это точно. Вон даже Хрену понравились - аж подвывал
тебе, пока ты читал...
Он вдруг приподнялся, зашарил вокруг настороженным взглядом.
- Давай-ка поближе к автоматам, наука. Что-то мне перестало тут
нравиться... Ах ты гад!!!
Сергей вскочил, испуганный этим яростным воплем. Да что он, совсем
свихнулся от страха, что ли? Нет, лейтенант в порядке. А вот Хрен...
Хрен шустро пятился к кустам, стиснув в пасти автоматные ремни.
1 2 3