– Я буду ждать. Что-нибудь приготовить?– Нет, мы куда-нибудь сходим.– Звучит многообещающе. Может быть, я успею закончить эту проклятую картину. Тогда полюбуешься. А может быть, и нет. «Берни в 7.30». Знаешь, я записала. Теперь уж точно не забуду.– Я верю тебе, Дениз.– Одеться как-нибудь по-особому?– Простенько, но со вкусом и с улыбкой.– Хорошо. * * * Я попробовал позвонить Абелю еще раз, но напрасно. Было уже половина второго, и я пошел в «Салон для пуделей». Каролин только что освободилась.– А, это ты! – встретила она меня. – А я ждала-ждала, вижу – тебя нет. Пошла к тебе, но магазин заперт. Пошел, думаю, за ленчем. Вернулась сюда, снова подождала, потом махнула рукой и пошла поесть одна.– Ни в кафе, ни у Мамуна тебя не было.– Захотелось чего-нибудь горяченького внутрь, а то от вчерашних сладостей... Господи, ну и утро!– Тяжелое?– Голова была как футбольный мяч после матча с участием Пеле. Ты хоть представляешь, что это такое – возиться с большим шнаузером, когда у тебя сахарное похмелье?– Нет.– Вот счастливчик! Значит, в кафе был и у Мамуна? Искал меня?– Вроде того.– Просто так или понадобилась?Мне ужасно не хотелось портить Каролин настроение, но выхода не было.– Хотел сказать, что ты потеряла перчатку. Резиновую перчатку с вырезанной ладонью.– Твою мать!..– Не надо так говорить, нехорошо. Отдает мужским превосходством.– Плевать я хотела на мужское превосходство! Я поняла, что потеряла ее, когда ложилась спать. Вторую я сама выкинула. Не хотела ничего тебе говорить. Как ты узнал? Рылся в моем мусорном ведре, что ли?– Только и знаю, что подбирать за тобой мусор. Началось как извращение, а стало привычкой.– Так оно всегда и бывает.– А в твоем мусорном ведре я не рылся. Если интересуешься, могу сказать. Перчатку ты выронила в садике у Колкэннонов.– Правда? Господи, теперь меня посадят! Но откуда ты узнал? Неужели ходил туда? Нет, не может быть.– Мне ее показали.– Но кто... – Каролин наконец поняла. Лицо ее вытянулось. – Неужели полицейские?– Угадала.– Тебя арестовали?– Нет, но в управление возили.– А потом?– Потом отпустили. Рука у меня больше твоей. Перчатка не налезла. И Колкэннон меня не опознал.– Как же он мог тебя опознать? Он тебя в жизни не видел.– Вот именно. Вижу, за ленчем газет не смотрела?– Только утром перелистала «Таймс»... А что?– Длинная история, но ты должна ее знать, – сказал я. – Слушай сюда.Пока я рассказывал, дважды звонил телефон. Каролин включила автоответчик, чтобы звонившие могли при желании передать сообщение. Потом в салон зашел невысокий человек с грустными глазами и накладными волосами. Он справился о видах услуг и расценках. Если собаки, как утверждают, похожи на своих хозяев, то у него, должно быть, была такса.Когда я закончил рассказ, Каролин покачала головой.– Не знаю, что и сказать. Эта перчатка... Погано с моей стороны.– Что делать, бывает.– Хотела помочь, а сама напортачила. Это все равно что разбросать позади себя крошки от хлеба.– Не совсем. Крошки бы птицы склевали.– Ага... Даже не верится. Ванда Фландерс Колкэннон – мертвая! В голове не укладывается.– Еще как укладывается, если посмотреть на снимок.Каролин всю передернуло.– Ограбить кого – это интересно, но убить человека...– Да уж.– Не понимаю, как это случилось. Ведь эти подонки забрались до нас.– Точно.– Перевернули все вверх дном, набрали того-сего и смылись.– Точно.– А потом снова вернулись? Зачем? Только не говори, что преступник всегда возвращается на место преступления.– Если и возвращается, то для нового преступления. Мы ведь не знали, что Колкэнноны собирались оставить Астрид, верно? Мы думали, что они там заночуют.– Я и здесь дала маху.– Ты тут ни при чем. Я хочу сказать, что эти подонки тоже так думали. Нахватали что под руку попало – и давай мотать через крышу. Но потом, может быть, спохватились и решили еще разок сейф попробовать. В первый раз у них не было с собой никакого инструмента, и о сейфе они ничего не знали. А тут раздобыли горелку или дрель, а впереди целая ночь. Почему не попробовать? Попытка не пытка.– И в это время заявляются хозяева?– Видимо, так.– Но если так, разве бандиты не могли заставить Колкэннона сказать им шифр?– Могли, но, может быть, они уже взломали сейф.– А если взломали, чего им торчать в доме?– Они и не торчали. Стали выходить и столкнулись в дверях с Колкэннонами.– Зачем им дверь? Могли уйти, как пришли – через крышу.– А ты, пожалуй, права, – сказал я и нахмурился. – Есть еще одна вероятность. Третья группа!– Третья группа грабителей? Сколько же народу знало, что проклятую сучку везут трахнуться в Пенсильванию?– Может, это были не настоящие грабители. Может, просто молокососы, шныряющие по крышам, или доходяги, ищущие порошок или травку. Увидели разбитую крышу – и вниз. Там еще было чем поживиться. Шпана клюет на мелочевку – приемник, например. Как раз на пакетик героина.– Еще телевизор, а на втором этаже – стерео.– Вот и говорю. Для жуликов низкого пошиба навар всегда найдется. Только вот живых денег там не было. А мелкое жулье воспринимает это как личное оскорбление. Знаешь, что хулиганы иногда избивают людей, у которых нет при себе бабок?– Слышала об этом.– Так вот, новичок в нашем деле тоже чувствует себя обманутым. Вполне представляю себе пару панков – лезут сквозь разбитое стекло внутрь, берут приемник и переносной телевизор, а потом ждут хозяев, чтобы и карманы еще обчистить. – Я хотел было развить тему, но, подумав, бросил и сказал: – Впрочем, это не так уж важно. Что с нами будет? Ничего не будет. Ну, потрясусь недельку, поджидая гостей в форме, но в принципе у них против нас ничего нет. А ту шпану они быстро прищучат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59