— По-моему, это замечательная мысль.— А что, если полететь нам обоим?— Ну, не знаю, Мэтт. Тогда мне придется пропустить занятия.Каждый четверг вечером у нее были занятия на курсах — когда я позвонил, она как раз только что с них вернулась. «Искусство и архитектура Индии в эпоху Моголов».— Мы поедем всего на неделю, может быть, дней на десять, — сказал я. — Всего-то одно и пропустишь.— Одно занятие — не страшно.— Вот именно, так что...— Так что все дело, видимо, просто в том, что мне не очень хочется ехать. Ведь я буду третьей лишней, разве нет? У меня так и стоит перед глазами картина, как вы с Миком колесите по стране и учите ирландцев всяким безобразиям.— Ничего себе картина.— Нет, я хочу сказать, это будет что-то вроде мальчишника, верно? А зачем вам тогда девушка? Серьезно, я не особенно хочу ехать, а тебе, я знаю, не сидится на месте, поэтому тебе это было бы, по-моему, очень полезно. Ты еще не был нигде в Европе?— Не был.— А сколько времени прошло с тех пор, как Мик уехал? Месяц?— Около того.— Я думаю, тебе надо ехать.— Может быть, — сказал я. — Я подумаю. * * * Ее там не было. Нигде.Кинен заставил себя обойти все комнаты, зная, что это бесполезно, что сигнализация была включена и Франсина либо отключила бы ее, входя, либо она сработала бы. Когда искать было уже негде, он вернулся на кухню, где Питер варил кофе.— Плохо дело. Пит, — сказал он.— Знаю, малыш.— Ты варишь кофе? Мне вроде не хочется. Ничего, если я выпью рюмку?— Если ты — ничего. Вот если бы я выпил рюмку — другое дело.— Я просто подумал... Не важно. На самом деле я вовсе и не хочу.— Вот тут-то и разница между нами, малыш.— Да, наверное. — Он резко повернулся к Питеру. — Что за дерганье они нам устраивают, Пит? Говорят, она в машине, а ее там нет. Говорят, она будет здесь, а ее нет. Что за хреновина?— Может, они застряли в пробке.— Ну и что дальше? Сидим здесь, как идиоты, и ждем. Я даже не знаю, чего ждем. Деньги у них, а что у нас? Хрен у нас, вот что. Я не знаю, кто они и где они, я ничего не знаю, и... Что нам делать, Пит?— Не знаю.— Я думаю, ее уже нет в живых.Питер ничего не сказал.— Потому что... Зачем теперь этим сволочам оставлять ее в живых? Она ведь может их опознать. Спокойнее ее убить, чем отпускать. Убить, закопать, и все тут. И делу конец. Вот что я бы сделал, если бы был на их месте.— Нет, не сделал бы.— Я сказал — если бы был на их месте. Но я не на их месте. Прежде всего, я не стал бы похищать женщину — ни в чем не повинную, добрую женщину, которая никогда никому не причиняла зла, у которой и в мыслях этого не было...— Успокойся, малыш.Они то сидели молча, то снова перебрасывались несколькими словами — а что им еще оставалось делать? Так прошло примерно полчаса, а потом зазвонил телефон, и Кинен бросился к нему.— Мистер Кхари?— Где она?— Прошу прощения. Наши планы немного изменились.— Где она?!— Совсем недалеко от вас, за углом, на, ага, на Семьдесят Девятой. По-моему, это южная сторона, через три или четыре дома от угла...— Что?— Тут в неположенном месте, у пожарного гидранта, стоит машина. Серый «форд-темпо». Ваша жена в нем.— В машине?— В багажнике.— Вы засунули ее в багажник?— Воздуха там хватает. Но сегодня прохладно, так что вам лучше забрать ее оттуда поскорее.— А ключ есть? Как я смогу...— Замок сломан. Ключ вам не понадобится.Когда они бегом заворачивали за угол, он сказал Питеру:— Что значит — замок сломан? Если багажник не заперт, почему она не может взять и вылезти? Что такое он говорил?— Не знаю, малыш.— Наверно, она связана. Пластырь, наручники — в общем, не может двигаться.— Возможно.— Господи, Пит...Машина стояла там, где и было сказано, — далеко не новый, видавший виды «форд» с треснувшим лобовым стеклом и глубокой вмятиной на правой дверце. Замок багажника был вообще выломан. Кинен рывком поднял крышку.Там никого не было — только лежали какие-то свертки. Свертки разного размера, упакованные в черный пластик и перетянутые липкой лентой.— Не может быть, — произнес Кинен.Он стоял неподвижно и все повторял:— Не может быть. Не может быть...Потом Питер взял из багажника один сверток, достал из кармана складной нож и разрезал ленту. Он развернул черный пластик — очень похожий на тот, из которого были сделаны мешки, куда они сложили деньги, — и в руках у него оказалась человеческая ступня, отрезанная в нескольких сантиметрах выше щиколотки. Ногти трех пальцев были покрыты красным лаком. Остальных двух пальцев не хватало.Кинен закинул голову назад и завыл по-собачьи. 2 Это было в четверг. А в понедельник, когда я вернулся с обеда, дежурный отеля передал мне записку. «Позвоните Питеру Кари», — говорилось в ней, и был номер телефона, который начинался с 718, — это либо Бруклин, либо Куинс В Нью-Йорке перед семизначным номером телефона нужно набирать еще трехзначный код одного из двух районов, на которые разделен город, — 718 или 212.

. По-моему, я не был знаком ни с каким Питером Кари из Бруклина или Куинса, да и ниоткуда еще, но мне не в первый раз звонят люди, с которыми я не знаком. Я поднялся к себе и позвонил по телефону, указанному в записке. Когда мужской голос ответил, я спросил:— Мистер Кари?— Да?— Меня зовут Мэттью Скаддер, мне передали, что вы просили позвонить.— Вас просили мне позвонить?— Да. Здесь сказано, что вы звонили мне в четверть первого.— Повторите, пожалуйста, ваше имя.Я повторил, и он сказал:— А, погодите минутку, ведь вы детектив, да? Это мой брат звонил вам, мой брат Питер.— Тут так и сказано — Питер Кари.— Подождите, не кладите трубку.Я подождал, и через секунду какой-то другой голос, похожий на первый, но немного ниже и мягче, произнес:— Мэтт, это Пит.— А, Пит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15