Фонтаны брызг добавляли неприятных ощущений, но Холдерман был знаком с этими северными водами не хуже, чем с теплыми морями своей родины. Учитывая, как все могло бы обстоять здесь в это время года, придется признать, что сегодня просто чудесная погода.
Он вдохнул полной грудью свежий морской ветер и посмотрел на горы, возвышающиеся на востоке. На самых высоких пиках снег лежал круглый год. Сейчас их вершины отливали розовым в свете зари. Дозорные на мачтах смотрели в оба. Белхадан был самым северным из не замерзающих на зиму портов Империи, что было одной из причин его значимости, но он был и не настолько южным, чтобы здесь никогда не слышали о дрейфующих льдах или айсбергах. Если бы командовал Холдерман, он все-таки сбавил бы скорость или хотя бы не отдавал все рифы. Тогда у них было бы больше времени, чтобы разойтись с глыбой льда, если ее увидят впередсмотрящие. Но командовал не он, кроме того, на поверхности воды пока не было ничего подозрительного.
Помощник капитана скорее ощутил, чем заметил чье-то присутствие у себя за спиной. Обернувшись, он увидел более высокого из двух верзил, находившихся на борту «Плясуньи».
— И сколько же еще идти до тех гор? — Рокочущий бас вырывался наружу вместе с облачком пара.
— Будем в порту часа через два-три, — ответил Холдерман. Он развернулся, продолжая держаться за поручни, и посмотрел на собеседника снизу вверх с неприкрытым любопытством. — А вы с Брандарком уже все обдумали?
— Нет, и не потому, что не пытались. Но у нас нет даже отправной точки, чтобы начать строить планы. Мне кажется, в Империи Топора едва ли будут счастливы видеть нас.
— И почему бы это? — задумчиво поинтересовался Холдерман. — Я и представить не могу, что осчастливило бы меня больше, чем прибытие парочки градани в мой порт.
Собеседник ответил звучным смехом, ладонь размером с лопату похлопала Холдермана по плечу. Это было дружеское похлопывание, но помощник капитана покачнулся. Он поглядел вверх на гиганта.
— Спасибо, что не сбросил меня за борт, увалень! Я уже десять лет в море, до сих пор не утонул и пробовать не собираюсь.
— Тонуть? А я-то думал, что на Марклыкских островах все учатся дышать под водой с младенчества, пока еще маленькие! — Градани немного помолчал и продолжил: — Правда, вы всегда маленькие, совсем маленькие. Так, значит, я ошибался?
Он наклонил голову и поднял свои лисьи уши. В карих глазах запрыгали веселые искры. Холдерман засопел.
— Я не раз видел, как маленькие, совсем маленькие акулы расправляются с китом, и это примирило меня с моим ростом, Базел Бахнаксон! — отрезал он, и градани поднял руку движением фехтовальщика, признающего, что задет ударом противника. Он одарил помощника капитана белозубой улыбкой, потом развернулся и пошел к своему товарищу. Холдерман глядел ему вслед.
Человеку таких размеров было нелегко передвигаться по палубе «Плясуньи», однако Базел шел легко и грациозно, поразительно грациозно для своего роста. Каждая его нога весила тяжелее всего Холдермана, а лезвие меча было как минимум на фут длиннее самого высокого матроса из команды, но градани поразительно быстро приспособился к тесной для него шхуне. Его спутник Брандарк был ниже на фут, но Базел чувствовал себя на борту гораздо свободнее него. Может быть, подумал Холдерман, это потому, что Базел умеет плавать. Брандарк плавать не умел, и помощник капитана подозревал, что это сильно смущало его, когда он оказался в море.
Но под конец путешествия он явно стал чувствовать себя более комфортно и даже узнал о «Штормовой плясунье» гораздо больше, чем Базел. И не потому, что Базел этим не интересовался или не старался участвовать в жизни шхуны. Просто Конокрад видел в судне лишь средство передвижения, тогда как Брандарк смотрел глубже. Базел научился повиноваться приказам опытных моряков, зато Брандарк понял, почему отдаются именно эти приказы.
Холдерман наблюдал, как два градани беседуют, склонившись головами друг к другу, пока вода, брызгающая на палубу, подбирается к их ногам. Он не разбирал слов за шумом ветра и волн, за скрипом и стоном рангоута, за тонким пением такелажа. Но он достаточно часто слышал их разговоры, чтобы понять, о чем они разговаривают сейчас. Он покачал головой.
Жители Марклыков знали о градани больше других, поскольку прямо через пролив от островов обитал клан градани Дикого Плеса. Несмотря на присущую им ярость в битвах и страсть тащить все, что только не было прибито к месту гвоздями, дурная слава градани Дикого Плеса была ничем по сравнению с молвой, которая шла о Конокрадах или Кровавых Мечах, родном клане Брандарка. Команда «Штормовой плясуньи» была наслышана об их дикости и злобе задолго до того, как Базел и Брандарк ступили на борт. На самом деле кто угодно в Норфрессе (за исключением, может быть, некоторых кочевых племен пустыни) слышал о Конокрадах и Кровавых Мечах и никто не желал иметь с ними дела.
Каждый раз, когда Холдерман глядел на пассажиров шхуны, его мучил один и тот же вопрос. Они вечно подначивали друг друга, отчего на первый взгляд их очевидно крепкая дружба казалась несколько странной, но это все. Значит, размышлял Холдерман, о градани болтают вздор, точно так же как и о его народе. И все же оставалось неясным, почему эти двое так… разительно отличаются от сложившихся о градани представлений.
В первую очередь это касалось Брандарка. Кровавые Мечи, конечно, были знакомы с цивилизацией, но Брандарк обожал кружевные рубахи и вышитые безрукавки, достойные какого-нибудь Пурпурного Лорда. Более того, он оказался самым образованным человеком на борту «Плясуньи», хотя и был самоучкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145