Ц Матиас, сын мой, вот и ты. Ну как, весело прошел праздник?
Ц Да, спасибо, отец настоятель, Ц отвечал Матиас.
Ц Вот и хорошо, Ц проговорил аббат. Ц Я собирался попросить братьев Ал
ьфа или Эдмунда выполнить одно поручение, но они оба уже немолоды, да и уст
али сегодня, время-то уже позднее. Вот я и подумал: не призвать ли мне на пом
ощь моего главного рыболова?
Матиас невольно вытянулся, словно солдат перед генералом:
Ц Только скажите Ц я все исполню.
Аббат наклонился к нему и доверительно прошептал:
Ц Видишь семью Черчмаусов? Их дом далеко от аббатства. Вот я и подумал: хо
рошо бы отправить их домой в нашей тележке, а заодно подвезти и всех остал
ьных, кому по пути. Тележку, конечно, потянет Констанция, а ты будешь прово
жатым и охранником. Возьми с собой на всякий случай хорошую дубинку.
Юному Матиасу не нужно было повторять дважды: вытянувшись еще больше, он
ловко, по-военному отсалютовал:
Ц Отец настоятель, вы можете не сомневаться: я выполню ваше поручение!
Аббат трясся в беззвучном смехе, глядя вслед маршировавшему к дверям Мат
иасу. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Матиас споткнулся и растянулся на полу.
Ц Да, надо наконец найти ему сандалии размером поменьше, Ц второй раз з
а день сказал себе аббат.

* * *

Вот так удача! Семья милой Василики живет рядом с с
емейством Черчмаусов! Матиас был только рад довезти их до дома.
Не откажется ли мисс Василика сесть рядом с ним?
Конечно нет!
Родители Василики сели в повозку: мать помогала миссис Черчмаус управит
ься с малышами, а отец тем временем болтал с Джоном Черчмаусом, покуривая
набитую листьями папоротника трубку.
Гуго поставил у лап миссис Черчмаус увесистый мешок.
Ц Настоятель сердечно благодарит вас за то, что одолжили нам тарелки и с
катерти, мадам, Ц промолвил он и весело подмигнул.
Ц Эй, там, сзади, все уселись? Ц спросил Матиас. Ц Констанция, трогай.
Все попрощались с гостями, и барсучиха покатила повозку прочь. В воротах
она кивнула брату Мафусаилу, старику привратнику. Когда тележка выкатил
ась на дорогу, на усыпанном звездами небе показался тонкий серпик месяца
. Матиас смотрел вверх, и ему казалось, что земля и небо медленно движутся
вместе с ним. Ночь была тиха и спокойна, в тележке спали мышата, временами
попискивая во сне; Констанция не спеша трусила вперед Ц она словно бы пр
осто гуляла, а не тянула за собой тяжело нагруженную тележку; крепкая ясе
невая дубинка лежала, забытая, в ногах Матиаса.
Василика, склонившись на плечо Матиаса, дремала под мерный, усыпляющий р
окот голосов отца и Джона Черчмауса и под гудение ночных насекомых, что р
оились над лугами в благовонном воздухе летней ночи.
Лето Поздней Розы... Василика мысленно снова и снова повторяла эти слова. С
тарый розовый куст, что рос в саду аббатства, в эту пору обычно был уже усы
пан алыми цветами, но в этом году почему-то не торопился расцветать. Куст
до сих пор стоял с нераскрывшимися бутонами, хотя была уже середина июня,
такое случалось крайне редко и всегда предвещало необычно жаркое лето. К
примеру, старый Мафусаил мог припомнить только три таких лета за всю сво
ю длинную жизнь. Поэтому в летописи аббатства это лето и записали как лет
о Поздней Розы. Головка Василики склонялась все ниже и ниже Ц она спала.


* * *

Старая тележка мягко катилась вперед по пыльной д
ороге. Они проехали уже больше половины пути от аббатства до развалин це
ркви святого Ниниана, где жил Джон Черчмаус с семьей, как жили до него его
отец, дед и прадед. Матиас дремал. Даже Констанция, борясь с дремотой, брел
а все медленнее и медленнее. Тележка и ее пассажиры были словно околдова
ны магией летней ночи.
Их дремоту и сон внезапно прервал стук копыт. Становясь все слышнее, он, ка
залось, шел со всех сторон, земля под ногами дрожала и гудела.
Какое-то шестое чувство подсказало Констанции, что лучше всего убраться
с дороги и спрятаться. Барсучиха рванулась в сторону. Она стремительно п
ротащила тележку в просвет между кустами боярышника, вниз по скату канав
ы; упираясь лапами в землю, она придерживала тележку на месте, пока спрыгн
увшие на землю Джон Черчмаус и отец Василики не закрепили колеса камнями
.
У Матиаса рот открылся от изумления: по дороге галопом неслась лошадь с р
асширенными от страха глазами и развевающейся гривой; на ухабах, раскачи
ваясь из стороны в сторону, подскакивала телега с сеном. В сене кишели нев
иданной породы крысы: огромные дикие твари, каких Матиас никогда прежде
не видел. Мускулистые, покрытые татуировками лапы чужаков сжимали пики,
ножи, копья, длинные ржавые палаши. На задке телеги стоял подбоченясь сам
ый огромный и свирепый из них, словно явившийся прямиком из ночного кошм
ара. В одной его лапе был длинный шест с насаженным на него черепом хорька
, а другой он держал свой толстый, огромный хвост, щелкая им, как бичом. Безу
мно хохоча и выкрикивая какие-то ругательства, он лихо раскачивался вза
д и вперед, удерживая равновесие. В мгновение ока Ц так же внезапно, как п
оявились, Ц телега и лошадь исчезли в ночи.

* * *

Взяв дубинку, Матиас выбрался на дорогу, лапы его д
рожали. В воздухе еще кружились, плавно опускаясь на землю, клочки сена. Вс
коре Констанция вытянула тележку назад на дорогу. Василика помогала мат
ери и миссис Черчмаус успокоить расплакавшихся от страха малышей. Тележ
ка стояла на дороге в облаке оседающей пыли.
Ц Вы видели?
Ц Видеть-то видел, но не могу поверить своим глазам!
Ц Откуда они взялись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97