Для тебя это будет конечная истина.
– Чур вас, адмирал, – натянуто улыбнулся шторм-капитан. – Не стоит говорить о мрачностях.
– Вижу, ты настоящий подводник, Стат, – опасаешься примет. И мне, конечно, тоже не хочется о мрачностях. Только ты запомни. – Командующий флотом поднял палец. – Чует мое сердце, что данное тебе задание очень и очень непростое. Я надеюсь на твою удачу, но больше всего я полагаюсь на твою осмотрительность. Мне хочется верить, что в решающий момент ты будешь полагаться на свое внутреннее понимание происходящего гораздо больше, чем на кодированные конвертные закорючки. Надеюсь, ты меня понял, шторм-капитан.
Вообще-то Стат Косакри в тот момент понял не очень много, прозрения ждали его впереди. А вот что у него возникло тогда, это чувство, будто он уже никогда не встретится с Критхильдом. Странно, контральто-адмирал вроде бы покуда не собирался на повышение.

5
Капкан

Самое главное, что сохранение статус-кво не давало «Кенгуру» никаких преимуществ. Конечно, начинать бой самому было бы еще более глупо, но сохранять все как есть – тоже не выход. Рано или поздно, а вообще-то наверняка очень скоро, накопленная в результате противодействия среды курсовая ошибка выйдет за всякие допустимые пределы. В плане того, что допустимо по курсу, еще туда-сюда: «Кенгуру-ныряльщик» – лодка большая, океанская и в силу катамаранной конструкции способна стрелять не только вперед-назад, но и с любого бока. Однако есть еще такая штука, как дифферент, и вот здесь пускать все на самотек долго никак не получится. Как ни совершенен «Кенгуру», делать кувырки в воде он все-таки не способен. А значит, так или иначе, но придется снимать блокировку с автопилота управления рулей глубины. И тогда субмарина станет акустической линзой. Хотя кто знает, может, она и так уже достаточно ясно наблюдаема во вражеских экранах? Проверить сие нельзя. В этой Вселенной что-то серьезное получается познать только опытным путем, через активные действия – никак не с помощью скрытых.
Так вот, исходя из того, что рулями все ж таки придется шевелить, да и вообще «Кенгуру» уже сейчас идет на сближение с противником, то рано или поздно его «услышит» даже седая древность – «мокрица». И что тогда? В плане мирного разрешения конфронтации? Спокойно вскрываем «капитанский» пакет, узнаем дальнейший маршрут и… «До свиданья, соседи по планете! Очень приятно было познакомиться! Но нам, к сожалению, пора!» Как бы не так. Они что, зазря так долго ожидали? Ведь они пойдут следом. Может быть, и не все скопом, а только самые «продвинутые» технически. Какая разница? Задание и даже курс «Кенгуру» совсекретны. Как же можно будет двигаться, имея за собой целую кавалькаду шпионов? А ведь они теперь не отпустят. И значит… Развернуться назад, и пусть брашские «пираты» идут до Горманту, насколько им позволит смелость и хранящиеся в сейфах инструкции? Что по этому поводу скажет адмирал Критхильд? Или адмиральский совет? В общем, конец успешной карьеры подводного «охотника». «Господа браши, поздравляю с победой и с экономией торпед!» И тогда…
Ну-ка, изобретите способ отрыва от пяти преследователей зараз! Тут уж действительно хоть самому начинай бой. Вдруг лучше и правда «последний и решительный» плюс – орден «Императора Грапуприса» степени «золото» посмертно, чем позор понижения в ранге? А хотя может статься, что покоящееся в конвертике задание в том и состоит, чтобы придумать новый способ отрыва от преследователей. Не пора ли его вскрывать? Однако сейчас явно не время покидать центральный боевой пост и, запершись со жрецом в кают-компании, колдовать над ручной кодировкой.
И значит, плывем дальше, продолжая отслеживать нарастание курсовой ошибки.

6
Академии и абитуриенты

Возможно, те, кто принимал его в академию, кое-что просмотрели. И ладно военные моряки, хоть и давно сухопутные по случаю преподавательской работы, но все равно помнящие море. Знающие, что некоторая отрешенность взгляда в связи с постоянным заглядыванием в загоризонтную даль есть не лишняя для будущего капитана флота черта. Может быть, даже необходимая в некоторых случаях, когда, к примеру, ты неожиданно посреди моря сталкиваешься с ударным флотом брашей, а за плечами у тебя всего-то почти прикончивший ресурс миноносец да пустые после боя арсенальные погреба. Так что морякам-флотоводцам простительно, но вот куда смотрели медики? Ведь не может же быть, чтобы с мозгами у него ну совершенно все было в норме, так? Ведь не выработалось же это в абсолютно зрелом возрасте, когда командно-хозяйственные обязанности уже не давали не то что продохнуть, а даже спать более трех-четырех часов? Ростки должны были появиться гораздо раньше. Кто может исключить, что в детстве у него не наличествовал аутизм? В слабо выраженной форме, разумеется. И ведь понятно, что если приписанные к академии флота Закрытого Моря медики совершили ошибку, то уж явно не преднамеренно.
Видите ли, проведенная великим Грапуприсом Тридцать Первым Большая Воспитательная реформа наряду со многими другими проблемами решила и проблему протежирования при поступлении в высшие учебные заведения. Действительно, какое значение могла теперь иметь родственная протекция, если никто не знал, кто от кого и когда родился? Все с раннего младенчества воспитывались в «униш» – универсальной школе; там тебе ни пап, ни мам, а тем паче бабушек-милушек – только строгие тети да иногда дяди с розгами: очень последний предмет в воспитании настоящего гражданина империи помогает. Так что когда абитуриент Стат Косакри прибыл поступать в академию, то по всем обстоятельствам не мог обладать абсолютно никакими преимуществами, окромя личных качеств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19