На торжественную церемонию он пожалует вряд ли, а вот на вечерний Холостяцкий бал - почти наверняка. Мероприятие это абсолютно неофициальное и с перевоспитанием блудниц никак не связанное, совсем напротив. Скучать не будете. «Он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал».
Доронин снова, как давеча, подмигнул, однако холостяцкие радости титулярного советника не привлекали.
- Посмотрю на господина Окубо как-нибудь в другой раз... Я несколько утомлен путешествием и предпочел бы отдохнуть. Так что, если п-позволите...
- Не позволю, - с напускной строгостью оборвал его консул. - На бал - непременно. Рассматривайте это как первое служебное поручение. Увидите там много влиятельных людей. Будет и наш морской агент Бухарцев, второй человек в посольстве. А пожалуй, что и первый, - со значительным видом присовокупил Всеволод Витальевич. - Познакомитесь с ним, а завтра повезу вас представляться его превосходительству... Однако вот и консульство. Томарэ! - крикнул он рикшам. - Запомните адрес, голубчик: набережная Банд, дом 6.
Эраст Петрович увидел каменный дом в виде буквы "П", повернутой ножками к улице.
- В левом флигеле моя квартира, в правом ваша, а вон там, посередине, присутствие, - показал Доронин за ограду - в глубине двора виднелось парадное крыльцо, увенчанное российским флагом. - Где служим, там и живем.
Дипломаты спустились на тротуар, причем Эраста Петровича курума любовно качнула на прощанье, консула же брюзгливо зацепила кончиком пружины за брюки.
Всё ноет, клянет
Злые ухабы пути
Моя курума.

Глаза героя
В приемном покое навстречу вошедшим поднялся молодой японец, очень серьезный, при галстуке, в железных очочках. На столе, среди папок и стопок бумаги, были установлены два маленьких флажка - российский и японский.
- Знакомьтесь, - представил Доронин. - Сирота. Служит у меня восьмой год. Переводчиком, секретарем и бесценным помощником. Так сказать, мой ангел-хранитель и письмоводитель. Прошу любить и жаловать.
Фандорин немного удивился, что консул с первой же минуты знакомства счел нужным сообщить о печальном семейном положении своего сотрудника. Должно быть, прискорбное событие произошло совсем недавно, хотя в наряде письмоводителя не было ничего траурного за исключением черных сатиновых нарукавников. Эраст Петрович сочувственно поклонился, ожидая продолжения, но Доронин молчал.
- Всеволод Витальевич, вы забыли назвать имя, - вполголоса напомнил титулярный советник. Консул рассмеялся.
- Сирота - это имя. Когда я только-только приехал сюда, ужасно тосковал по Родине. Все японцы были для меня на одно лицо, их имена казались тарабарщиной. Я сидел тут один-одинешенек, еще и консульства никакого не было. Ни звука русского, ни русского лица. Вот и старался окружить себя туземцами, имена которых звучали бы породнее. Лакей у меня был Микита. Пишется тремя иероглифами, означает «Поле с тремя деревьями». Переводчиком стал Сирота, это по-японски «Белое поле». А еще у меня есть обаятельнейшая Обаяси-сан, с которой я познакомлю вас позже.
- Значит, японский язык не так уж чужд для русского уха? - с надеждой спросил Эраст Петрович. - Мне бы очень хотелось поскорей его выучить.
- И чужд, и труден, - расстроил его Всеволод Витальевич. - Первооткрыватель Японии святой Францискус Ксавериус сказал: «Сие наречие замыслено синклитом диаволов, дабы истязать ревнителей веры». А сходные созвучия иной раз могут сыграть дурную шутку. Например, моя фамилия, по-нашему вполне благозвучная, доставляет мне в Японии немало хлопот.
- Почему?
- Потому что «доро» значит «грязь», а «нин» - «человек». «Грязный человек», каково для консула великой державы?
- А что по-японски значит «Россия»? - встревожился за отечество титулярный советник.
- Ничего хорошего. Пишется двумя иероглифами: Ро-коку, «Дурацкая страна». Наше посольство уже который год ведет сложную дипломатическую борьбу, чтобы японцы использовали в документах другой иероглиф «ро», означающий «роса». Тогда получилось бы красиво: «Страна росы». Пока, увы, не удается.
Письмоводитель Сирота в лингвистической дискуссии участия не принимал, просто стоял с вежливой улыбкой.
- Всё ли готово для обустройства господина вице-консула? - обратился к нему Доронин.
- Так точно. Казенная квартира подготовлена. Завтра утром придут кандидаты на должность камердинера. У всех очень хорошие рекомендации. Где вам угодно столоваться, господин Фандорин? Если у себя, я найду для вас повара.
Японец говорил по-русски правильно и почти без акцента, только кое-где путал "р" и "л" - например, в трудном слове «проверил».
- Мне, собственно, всё равно. Я употребляю самую простую п-пищу, так что в поваре нужды нет, - принялся объяснять титулярный советник. - Самовар поставить, в лавку за припасами сходить - с этим справится и слуга.
- Хорошо-с, - поклонился Сирота, обнаруживая знакомство и со словоерсами. - А ожидается ли прибытие госпожи вице-консульши?
Вопрос был сформулирован несколько витиевато, и Эраст Петрович не вмиг уяснил его смысл.
- Нет-нет, я не женат.
Письмоводитель кивнул, как если бы был готов к такому ответу.
- В этом случае могу предложить вам на выбор двух кандидатов... то есть двух кандидаток на место супруги. Одна за триста иен в год, пятнадцати лет, прежде замужем не была, знает сто английских слов. Вторая немолодая, двадцати одного года, дважды была замужем. Рекомендации от прежних мужей превосходные, знает тысячу английских слов и стоит дешевле - двести пятьдесят иен. Вот фотографические карточки.
Эраст Петрович заморгал длинными ресницами, в растерянности оглянулся на консула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23