После этого он стал искать поблизости хотя бы каплю воды, чтобы напиться. Но вода была только в раковине, а раковина находилась у всех на виду.
В стоящей на полу сумке виднелось несколько пустых бутылок. В одной из них, с этикеткой "Баржоми", было на дне, в самом уголке, ещё немного воды. Петя забрался в сумку, залез в бутылку и съехал вниз по гладкому влажному стеклу.
Но что это! Какой ужас, это совсем не вода! В голову мальчика ударили пары чистого спирта! Беспомощно забарахтавшись по круто наклонённой стеклянной поверхности, Петя ощутил, как мозг его затуманивается, он слабо вскрикнул и потерял сознание.
Тем временем Котов выпил третью, поболтал ещё, но язык у него начал слегка заплетаться, и он распрощался с приятелем. Брякнув пустыми бутылками, он повесил свою задрипанную сумку на плечо и зашагал в сторону ближайшего метро.
День выдался замечательный, светило солнце, прохожие на Невском улыбались, Котов тоже слегка пьяно улыбался. По пути к каналу Грибоедова он в нескольких местах пытался сдать свои пустые бутылки, но безуспешно. Тогда он спустился в метро и поехал домой, на станцию "Озерки".
Недалеко от своего дома он повстречал знакомого, и они выпили пивка. Потом Котов всё-таки добрался до своей квартиры и лёг спать. Бряцавшие в сумке бутылки он выставил на стол.
______________
Когда-то давно, задолго до описываемых здесь событий, Дима Котов был молодым преуспевающим бизнесменом. У него была жена, и они любили друг друга. Но, увы, их семейное счастье было недолгим. Однажды его супруга, которая работала в аптеке, выпила по ошибке двадцать капель яду вместо двадцати капель валерьянки и погибла во цвете лет. После этого Котов, ещё до женитьбы не равнодушный к спиртному, к тому же бесхарактерный, начал пьянствовать беспробудно. Его звукозаписывающая фирма обанкротилась, а он сам, под угрозами кредиторов распродал всё своё имущество. Он переехал к чёрту на куличики в новостройки, оставшись без жены, без работы и без денег.
Однажды у пивного ларька он купил за бесценок подержанный саксофон - не то ворованный, не то потерянный. Котов вообще любил звук саксофона и от нечего делать стал на нем пиликать. Он раздобыл самоучитель, а знакомый саксофонист давал ему изредка уроки.
В юности, на службе в армии. Котов играл в полковом оркестре на тубе басовой трубе, а после играл профессиональных ансамблях на бас-гитаре. Имея такой подзабытый опыт, он за полгода научился играть на саксофоне довольно прилично.
Как раз к тому времени из дома было уже вынесено всё, что можно было продать, и Котов начал потихоньку интересоваться у знакомых рабочими вакансиями.
Один из его знакомых, тот самый Юрик художник-реставратор, предложил не очень творческую, но зато спокойную и надёжную работу в своей домашней мастерской. Отшлифовав и отполировав пару стульев, Котов затосковал. Столь монотонная, рутинная деятельность была не в его характере. Даже наличие спирта в мастерской, необходимого для изготовления политуры, его не радовало. Возвращаясь домой, он пил пиво и тоскливо играл на саксофоне, в зависимости от своих дум сбиваясь то на похоронный марш, то на танцевальные мелодии.
Но вот знакомый по работе в ансамблях барабанщик сообщил Котову, что его ресторанному оркестру срочно требуется саксофонист. Тот, не раздумывая, ухватился за возможность, и с тех пор для него началась новая старая жизнь, оживлённая и беспорядочная. Новая потому, что сиденье в мастерской и лежание на диване ему уже смертельно надоели, а старая из-за того, что играть в ресторанном оркестре было для него делом привычным. Да и репертуар за истекшие двадцать пять лет не очень-то изменился.
Оркестр работал в ресторане на постоянном окладе, три раза в неделю. В остальные дни коллектив ездил по заявкам на званые вечера, юбилеи, свадьбы и похороны. Оплату частенько задерживали, иногда концов совсем невозможно было найти, и жить приходилось в долг, питаясь тем, что подавали на отдельный столик и тем, что удавалось с этого столика стянуть домой.
Котов хотя и не стал пить меньше, но заметно оживился и даже, после длительного перерыва, возобновил свои отношения с женским полом.
В этот день, 30-го мая, Котов мог отсыпаться до самого вечера: мероприятие предстояло ночное, оркестр начинал работать в 23.00.
В седьмом часу он открыл глаза, чтобы посмотреть на часы, и увидел внутри одной из стоящих на столе бутылок человечка. Совсем маленького, не больше оловянного солдатика. Поначалу он даже подумал, что это не человечек, а какое-то крупное насекомое или гусеница.
Но нет, зрение у Котова было отличное, а бутылка находилась всего в двух шагах, ошибки быть не могло. К тому же человечек вёл себя довольно беспокойно: сначала пытался что-то подбросить вверх, а затем, увидев что Котов на него смотрит, забарабанил ручками по стеклу.
"Вот и всё, - спокойно подумал Котов. - Вот как просто это, оказывается, бывает".
А он ещё всем доказывал, да и сам был уверен, что пьёт не так много, чтобы считаться алкоголиком, и что бросит пить как только захочет. Он был искренне уверен, что слова "белая горячка" - это нереальное, из анекдота. Не больше, чем страшилка, которую придумали, чтобы пугать ею нормально пьющих людей.
И вот она пришла к нему, эта страшилка. Говорят, в таких случаях видят маленьких зелёных чёртиков. Человечек в бутылке - скорее всего, тоже классический вариант. То, что ещё сегодня утром казалось ему смешным и нелепым, только что, сейчас, пришло к нему в дом.
Котов отвернулся к стене и некоторое время напряжённо смотрел в покрытые мелкими трещинками обои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146