Результат Ч только он имеет значение. Вот как эт
о делается! Одним трудно, другим все легко. Раньше легко было тем, кто имел
деньги, теперь тем, у кого власть.
Кончено с институтом, со столовой, пропахшей кислой капустой, с ненавист
ными субботниками, нудными собраниями, вечными проработками, страхом ск
азать не то слово. Он даже ни разу не появился в институте в новом костюме,
не хотел выделяться среди студентов, выклянчивающих в профкоме ордер на
брюки из грубошерстного сукна.
Они, конечно, будут заседать, произносить слова, Юра представлял их вражд
ебные лица, угрюмую непробиваемость вожаков. Увиливаешь, Шарок, дезертир
уешь… А он будет стоять перед ними спокойный, улыбающийся. Что, собственн
о, случилось? Из-за чего шум? Он возвращается в коллектив, который его выра
стил. Раньше там было семьсот рабочих, теперь пять тысяч. Первенец пятиле
тки! Работа на нем Ч честь для молодого специалиста. Он сам добивался это
го назначения? Почему же сам? Просто не отрывался от завода. И, ко
гда его спросили, хочет ли он после института вернуться обратно, ответил
«хочу». А что должен был ответить? Он гордится вниманием к его судьбе, судь
бе простого советского человека.
Так он им вмажет. Тут-то они и завиляют. Даже похлопают по плечу: «Давай, мол
, Шарок, действуй, давай!»
Он ощутил свою силу, свое превосходство и над теми, в институте, и над этим
и Ч здесь, в Пятом доме Советов. Эти властные интеллигенты всегда лишь сн
исходили к нему. Обратись к Будягину с такой просьбой Сашка Панкратов, Бу
дягин бы ему отказал Ч работать надо там, куда посылает партия! А тому, ко
го не уважаешь, можно бросить кусок. И эти ребята, сидящие в просторной сто
ловой, его школьные друзья, тоже никогда не уважали его. И сейчас презираю
т за то, что он прибегает к помощи Ивана Григорьевича. Пусть думают, что хо
тят. Быть может, он ходил к Будягину за советом. Как к старшему товарищу. Во
т именно, как к старшему товарищу ! Впрочем, они не спросят, зачем
ходил, деликатные.
Ч Привет! Ч сказал Шарок.
Ч Привет! Ч ответил за всех Максим Костин.
В отутюженной гимнастерке, до блеска начищенных сапогах, с тщательно при
чесанными русыми волосами, широкоплечий, румяный, Максим сиял, как полож
ено сиять молодому курсанту, получившему увольнительную на целый день.

Рядом с ним на диване сидела Нина Иванова, приминала пятками наполовину
снятые туфли. «Купила бы, дура, номером побольше», Ч подумал Шарок. Никог
да Нинка не умела одеваться, и в пир, и в мир Ч в одной кофте. И причесыватьс
я не умела, прикрывать надо лоб лошадиный, а не откидывать патлы назад.
Вадима Марасевича он похлопал по плечу. К этому безвредному пустобреху,
сынку известного московского врача, Юра относился миролюбиво. Тучный, ры
хлый, с толстыми губами и короткими лохматыми, как у рыси, бровями над мале
нькими мутными глазками, Вадим, развалясь в кресле, рассуждал об Уэллсе.

Маленький Владлен Будягин делал уроки, сидел, разбросав по столу тетради
, поджав под себя ноги в длинных коричневых чулках. Лена рассеянно следил
а за движением пера, которым брат выводил косые буквы, улыбнулась Юре, кив
нула Ч садись…
Вот и вся их компания. Нет только Саши Панкратова.
Ч Уэллс предсказывает войны, эпидемии, распад США, Ч говорил Вадим, Ч а
потом власть возьмут ученые и летчики.
Ч История человечества не фантастический роман, Ч возразила Нина, Ч в
ласть берут классы.
Ч Бесспорно, Ч снисходительно согласился Вадим, Ч но интересен ход мы
слей: ученые и летчики Ч рычаги будущей власти, технократия, покорившая
пространство.
Ч Братцы, Ч сказал Максим, Ч вооружаться будет Германия, все вооружаю
тся.
Ч Гитлер долго не продержится, Ч возразила Нина, Ч восемь миллионов г
олосовали за социал-демократов, пять Ч за коммунистов.
Ч А Тельмана спрятать не смогли, Ч вступил в разговор Юра, имея в виду, чт
о пять миллионов, не сумевших сберечь одного, ничего не стоят.
Но никому и в голову не пришло искать в его словах тайный смысл. Слишком он
и верили сами, чтобы ставить под сомнение веру товарища. Они могли спорит
ь, ссориться, но были непоколебимы в том, что составляло смысл их жизни: ма
рксизм Ч идеология их класса, мировая революция Ч конечная цель их бор
ьбы, Советское государство Ч несокрушимый бастион международного про
летариата.
Ч Отучились от конспирации, Ч сказал Максим.
Ч Димитров трясет это государство, как грушу, Ч подхватил Вадим Марасе
вич, Ч феерическое зрелище, процесс века!
Он заговорил о процессе Димитрова, о возможности войны, то есть о симптом
ах ее, понятных ему и непонятных другим. Но здесь хорошо знали Вадима и не
дали ему разглагольствовать. Новая бойня? Человечество не забыло мирову
ю войну, унесшую десять миллионов жизней. Нападение на Советский Союз? Ра
зве допустит это мировой рабочий класс? И Россия уже не та. Выдают чугун Ма
гнитка и Кузнецк, пущены Сталинградский, Челябинский и Харьковский трак
торные заводы, Горьковский и Московский автомобильные, «Фрезер», «Калиб
р», «Шарикоподшипник», построены первые советские блюминги.
Их сердца наполнялись гордостью. Вот она, их страна, ударная бригада миро
вого пролетариата, оплот грядущей мировой революции. Да, они живут по кар
точкам, отказывают себе во всем, зато они строят новый мир. Когда люди голо
дны, тучные витрины торгсинов Ч отвратительное зрелище. Но на это золот
о будут построены заводы Ч залог будущего изобилия.
Так они говорили всегда. И все здесь такое, как всегда. Натертые полы, длин
ный стол под низким абажуром, на столе мармелад Ч покой устроенного сан
овного дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32