Сняли стенгазету! За что? Такого еще не бывало.
Ч Кто снял?
Ч Баулин. Из-за эпиграмм. Опошление ударничества.
Редактором был Руночкин. Но написать эпиграммы предложил Саша и одну даж
е сам сочинил, на старосту группы Ковалева: «Упорный труд, работа в моде, а
он большой оригинал, дневник теряет, как в походе, и знает все, хоть не чита
л». Остальные три эпиграммы написала Роза Полужан. На Борьку Нестерова: «
Свиная котлета в порция риса Ч лучший памятник на могилу Бориса»; на Пет
ьку Пузанова Ч любит поспать; на Приходько Ч ловчит во время практичес
кой езды и ездит больше всех. Не гениально, даже не смешно, но невинно. «Опо
шление ударничества»!
Ч В чем опошление?
Руночкин наклонил набок голову.
Ч В эпиграммах. Почему только на ударников? Я говорю: мы помест
или фотографии только ударников, вот и эпиграммы заодно. А поче
му нет передовой?
Не писать передовую тоже предложил Саша. Зачем повторять то, что будет в д
ругих газетах?! Надо выпустить номер веселый, действительно праздничный
, чтобы читался, а не висел уныло в коридоре. Ребята с ним тогда согласилис
ь. Только осторожная Роза Полужан выразительно посмотрела на Сашу.
Ч Лучше напиши передовую и подпиши ее.
Ч Азизяна боишься?
Так ответил он Розе. И вот что из этого получилось, Еще тянется история с А
зизяном, а тут новая. Ладно, отобьемся!
У Страстной площади колонна снова остановилась. Отсюда пойдут без задер
жек, и линейные тщательно проверяли, нет ли в рядах посторонних, выравнив
али, подтягивали колонну, чтобы потом, не останавливаясь, быстрым шагом п
ройти последний отрезок пути к Красной площади.
К группе подошли Баулин и Лозгачев. На рукаве у Лозгачева красная повязк
а начальника институтской колонны.
Ч Панкратов, Ч Баулин сурово смотрел на Сашу, Ч не считаешь нужным явл
яться на демонстрацию?
Баулин был неправ. Живущие в городе всегда присоединялись к колонне по д
ороге. И Баулин не мог знать, кто из тысячи студентов приехал в институт, а
кто подошел позже. А вот о Саше узнал, интересовался, подошел, публично заф
иксировал Сашин проступок. Несправедливость, тем более унизительная, чт
о Баулин убежден: здесь, на глазах у всех, Саша не посмеет ему возразить.
А почему не посмеет?
Ч Я на демонстрации, вы меня видите, кажется. Это не гал-лю-ци-на-ция, Ч от
ветил Саша с той обманчивой вежливостью, с какой интеллигентные арбатск
ие мальчики разговаривают перед дракой.
Ч Смотри не зарвись, Ч только и сказал Баулин.
И, не дожидаясь Сашиного ответа, пошел дальше.
Двумя потоками обтекая Исторический музей, колонны вливались на Красну
ю площадь, подтягивались, прибавляя шаг, и по площади уже почти бежали, раз
деленные сомкнутыми рядами красноармейцев.
Сашина колонна проходила близко от Мавзолея. На трибунах стояли люди, во
енные атташе в опереточных формах, но никто не смотрел на них, все взгляды
были устремлены на Мавзолей, всех волновало только одно: здесь ли Сталин,
увидят ли они его?
И они увидели его. Черноусое лицо, точно сошедшее с бесчисленных портрет
ов и скульптур. Он стоял, не шевелясь, в низко надвинутой фуражке.
Гул нарастал. Сталин! Сталин! Саша, как и все, шел, не не отрывая от него глаз,
и тоже кричал: Сталин! Сталин! Пройдя мимо трибун, люди продолжали оглядыв
аться, но красноармейцы торопили их Ч не задерживаться! Шире шаг! Шире ша
г!
У храма Василия Блаженного колонны смешались, беспорядочная толпа спус
калась к Москве-реке, подымалась на мост, заполняла набережные. На грузов
ики складывали барабаны, трубы, знамена, плакаты и транспаранты. Все торо
пились домой, усталые, голодные, спешили к Каменному мосту и Пречистенск
им воротам, к трамваям.
В эту минуту гул на площади достиг высшей точки и, как раскат грома, докати
лся до набережной Ч Сталин поднял руку, приветствуя демонстрантов.

После праздников назначили срочное заседание партийного бюро с активо
м. Собрались в малом актовом зале. На трибуне стоял Лозгачев, перебирал бу
маги.
Ч На факультете, Ч сказал он, Ч произошло два антипартийных выступлен
ия. Первое Ч вылазка Панкратова против марксизма в науке об учете, второ
е Ч выпуск тем же Панкратовым стенной газеты. Пособниками Панкратова ок
азались комсомольцы Руночкин, Полужан, Ковалев и Позднякова. Коммунисты
и комсомольцы группы не дали им отпора. Это свидетельствует о притуплени
и политической бдительности.
Ч В праздничном номере газеты, Ч говорил Лозгачев, Ч нет передовой ст
атьи о шестнадцатой годовщине Октября, ни разу не упоминается имя товари
ща Сталина, портреты ударников снабжены злобными, клеветническими стиш
ками. Вот одно из них, кстати, написанное самим Панкратовым: «Упорный труд
, работа в моде, а он большой оригинал, дневник теряет, как в походе, и знает
все, хоть не читал». Что значит «труд в моде»?… Ч Лозгачев обвел зал строг
им взглядом. Ч Разве у нас труд «в моде?» Трудом наших людей создается фу
ндамент социализма, труд у нас дело чести. А для Панкратова это всего лишь
очередная «мода». Написать так мог только злопыхатель, стремящийся обол
гать наших людей. А ведь на прошлом партбюро некоторые пытались обелить
Панкратова, уверяли, что его вылазка на лекции Азизяна, защита им Кривору
чко Ч случайность.
Ч Кто это «некоторые»? Ч спросил Баулин, хотя он, как и все, знал, о ком иде
т речь.
Ч Я имею в виду декана факультета Янсона. Думаю, что он не должен уйти от о
тветственности.
Ч Не уйдет, Ч пообещал Баулин.
Ч Товарищ Янсон, Ч продолжал Лозгачев, Ч создал на факультете обстано
вку благодушия, беспечности и тем позволил Панкратову осуществить поли
тическую диверсию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32