Ч Позор! Ч выкрикнул Карев, студент четвертого курса, миловидный парен
ь, известный всему институту демагог и подлипала.
Ч Партийное бюро института, Ч закончил Лозгачев, Ч решительно реагир
овало на вылазку Панкратова и сняло газету. Это свидетельствует о том, чт
о в целом партийная организация здорова. Наше твердое и беспощадное реше
ние подтвердит это еще раз.
Он собрал листки и сошел с трибуны.
Ч Редактор здесь? Ч спросил Баулин.
Все задвигались, разглядывая Руночкина. Маленький, косоглазый Руночкин
поднялся на трибуну.
Ч Расскажите, Руночкин, как вы дошли до жизни такой, Ч проговорил Баули
н с обычным своим зловещим добродушием.
Ч Мы думали, что не стоит повторять передовую многотиражки.
Ч При чем тут многотиражка? Ч нахмурился Баулин. Ч Когда вы выпускали
номер, она еще не вышла.
Ч Но ведь потом вышла.
Ч И вы знали, какая в ней будет передовая?
Ч Конечно, знали.
В зале засмеялись.
Ч Не стройте из себя дурачка, Ч рассердился Баулин, Ч кто не дал писать
передовую? Панкратов?
Ч Не помню.
Ч Не помните… Вас это не удивило?
Руночкин только пожал плечами.
Ч А предложение Панкратова написать эпиграммы удивило?
Ч Раньше мы их тоже писали.
Ч Вы понимаете свою ошибку?
Ч Если рассуждать так, как товарищ Лозгачев, то понимаю.
Ч А вы как рассуждаете?
Руночкин молчал.
Ч Дурачка строит! Ч выкрикнул опять Карев.
Баулин посмотрел в бумажку.
Ч Позднякова здесь?
Улыбаясь, хорошенькая Позднякова поднялась на трибуну.
Ч Что я могу сказать? Саша Панкратов решил передовой не писать, а ведь он
комсорг, мы должны его слушаться.
Ч А если бы он вам велел прыгнуть с пятого этажа?
Ч Я не умею прыгать, Ч ответила Надя, Ч и я думала…
Ч Вы ни о чем не думали, Ч перебил ее Баулин. Ч Или вам нравится, когда та
к издеваются над ударниками учебы?
Ч Нет.
Ч Почему не возразили?
Ч Они бы меня не послушали.
Ч А почему не пришли в партком?
Ч Я… Ч Позднякова поднесла платок к глазам. Ч Я…
Ч Хорошо, садитесь! Ч Баулин опять посмотрел в бумажку. Ч Полужан!
Ч Нечего их слушать, пусть Панкратов отвечает! Ч крикнули из зала.
Ч Дойдет очередь и до Панкратова. Говорите, Полужан!
Ч Все случившееся я считаю большой ошибкой, Ч начала Роза.
Ч Ошибки бывают разные!
Ч Я считаю это политической ошибкой.
Ч Так и надо говорить сразу, а не когда тянут за язык.
Ч Я это считаю грубой политической ошибкой. Я только прошу принять во вн
имание, что я предлагала написать передовую.
Ч Вы думаете, это вас оправдывает? Вы умыли руки, хотели себя обезопасить
, а то, что такая пошлятина будет висеть на стене, вас не волновало? Вы сами п
исали эпиграммы?
Ч Да.
Ч На кого?
Ч На Нестерова, Пузанова и Приходько.
Ч Один обжора, другой Ч сонная тетеря, третий Ч жулик. И это вы считаете
прославлением ударничества?
Ч Это моя ошибка, Ч прошептала Роза.
Ч Садитесь!… Ковалев!
Бледный Ковалев вышел на трибуну.
Ч Я должен честно признать: когда шел сюда, мне не была полностью ясна по
литическая суть дела, казалось, что это шутка, глупая, неуместная, но все ж
е шутка. Теперь я вижу, что мы все оказались орудием в руках Панкратова. Пр
авда, я настаивал на передовой. Но, когда речь зашла об эпиграммах, смолчал
: эпиграмма писалась на меня и мне казалось, что, если я буду возражать, реб
ята подумают, что спасаю себя от критики.
Ч Постеснялся? Ч усмехнулся Баулин.
Ч Да.
Ч Ковалев сразу пришел в бюро и честно рассказал, как все было, Ч замети
л Лозгачев.
Ч Лучше бы он пришел до того, как повесили газету, Ч возразил Баулин.
Поднялся Сиверский, преподаватель, топографии. Саша никак не предполага
л, что он член партии. Этот молчаливый человек с военной выправкой, в синих
кавалерийских галифе и длинной белой кавказской рубашке казался ему бы
вшим офицером царской армии.
Ч Ковалев! Вы стеснялись возражать против эпиграмм на себя?
Ч Да.
Ч Почему же вы не возражали против эпиграмм на других?
Ч Демагогический вопрос! Ч раздался голос Карева.
Ч Запутывает дело! Ч крикнул еще кто-то.
Баулин обвел рукой зал.
Ч Слышите, товарищ Сиверский, как собрание расценивает ваш вопрос?
Ч Я хотел сказать молодому человеку Ковалеву, что ему не стоило бы так на
чинать жизнь, Ч спокойно произнес Сиверский и сел.
Ч Вы можете выступить в прениях, Ч ответил Баулин. Ч А сейчас послушае
м главного организатора. Панкратов, пожалуйста!
Саша сидел в заднем ряду, среди студентов с других факультетов, слушал, об
думывал, что ему сказать. От него ждут признания ошибок, хотят услышать,
как он будет раскаиваться, чем будет оправдываться. Ж
алел ли он о том, что произошло? Да, жалел. Мог не пререкаться с Азизяном, мог
выпустить газету так, как ее выпускали всегда. И не получилось бы тогда вс
ей этой истории, которая так неожиданно и нелепо ворвалась в его жизнь и в
жизнь его товарищей. И все же надо выстоять, отстоять ребят, заставить выс
лушать себя. Здесь не только Баулин, Лозгачев и Карев, здесь Янсон, Сиверск
ий, здесь его товарищи, они сочувствуют ему.
Зал притих. Те, кто вышел покурить, вернулись. Многие встали со своих мест,
чтобы лучше видеть.
Ч Мне предъявлены тяжелые обвинения, Ч начал Саша, Ч товарищ Лозгачев
употребил такие выражения, как политическая диверсия, антипартийное вы
ступление, злопыхательство…
Ч Правильно употребил! Ч крикнул из зала, наверно, Карев, но Саша решил н
е обращать внимания на выкрики.
Баулин постучал карандашом по столу.
Ч Доцент Азизян в своих лекциях не сумел сочетать теоретическую часть
с практической и тем лишил нас знакомства с важными разделами курса, Ч п
родолжал Саша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32