Вы отве
чаете не за Магнитку, а за институт. Почему не предупредили, что сроки нере
альны? Ах, сроки реальны… Почему не выполнены? Вы двадцать лет в партии?… З
а прошлые заслуги в ножки поклонимся, а за ошибки будем бить.
Баулинский тон удивил Сашу. Заместителя директора Криворучко студенты
побаивались. В институте поговаривали о его знаменитой военной биограф
ии: до сих пор носит гимнастерку, галифе и сапоги. Этот сутулый человек с с
длинным унылым носом, с мешками под глазами никогда ни с кем не вступал в р
азговоры, даже на приветствия обычно отвечал только кивком головы.
Криворучко опирался рукой на спинку стула, Саша видел, как дрожат у него п
альцы. Слабость в человеке, всегда таком грозном, выглядела жалкой. Но мат
ериалов для стройки действительно не давали. А сейчас никто ее хочет об э
том думать. Только Янсон, декан Сашиного факультета, невозмутимый латыш,
обращаясь к директору института Глинской, примирительно сказал:
Ч Может быть, дать еще срок?
Ч Какой?! Ч со зловещим добродушием спросил Баулин.
Глинская молчала. Сидела с обиженным видом человека, которого наградили
таким негодным заместителем. Поднялся аспирант Лозгачев, высокий, валья
жный, театрально воздел руки.
Ч Неужели и лопаты отправили на Магнитку? Студенты пальцами ковыряли м
ерзлую землю? Вот сидит комсорг группы, пусть скажет, как они без лопат раб
отали.
Баулин с любопытством посмотрел на Сашу. Саша встал.
Ч Мы без лопат не работали. Как-то раз кладовая оказалась закрытой. Пото
м вернулся кладовщик и выдал лопаты.
Ч Вы долго ждали? Ч не поднимая головы, спросил Криворучко.
Ч Минут десять.
Лозгачев, неудачно призвавший Сашу в свидетели, укоризненно покачал гол
овой, как будто оплошность совершил не он, а Саша.
Ч Все обошлось? Ч усмехнулся Баулин.
Ч Обошлось, Ч ответил Саша.
Ч А сколько времени вы работали, сколько стояли?
Ч Материалов-то ведь не было.
Ч Откуда ты знаешь об этом?
Ч Это все знают.
Ч Напрасно адвокатствуешь, Панкратов, Ч сурово проговорил Баулин, Ч н
еуместно!
Стараясь не глядеть на Криворучко, члены бюро проголосовали за исключен
ие его из партии. Воздержался один Янсон.
Еще больше ссутулившись, Криворучко вышел из комнаты.
Ч Поступило заявление доцента Азизяна, Ч объявил Баулин и посмотрел н
а Сашу, как бы спрашивая: что ты теперь скажешь, Панкратов?!
Азизян читал в Сашиной группе основы социалистического учета. Однако го
ворил не об учете, даже не об основах, а о тех, кто эти основы извращает. Саша
сказал впрямую, что не мешало бы дать им представление о бухгалтерии как
таковой. Азизян, курчавенький, лукавый пройдоха, посмеялся тогда. А тепер
ь обвинял Сашу в том, что тот выступил против марксистского обоснования
науки об учете.
Ч Было? Ч Баулин смотрел на Сашу холодными голубыми глазами.
Ч Я не говорил, что теории не надо. Я сказал, что знаний по бухгалтерии мы н
е получили.
Ч Партийность науки тебя не интересует?
Ч Интересует. Конкретные знания тоже.
Ч Между партийностью и конкретностью есть разница?
Опять поднялся Лозгачев.
Ч Ну, товарищи… Когда открыто проповедуют аполитичность науки… И потом
: Панкратов пытался навязать партийному бюро свое особое мнен
ие о Криворучко, разыгрывал представителя широких студенческих масс. А к
ого вы, Панкратов, здесь представляете, собственно говоря?
Янсон сидел мрачный, барабанил толстыми пальцами по туго набитому портф
елю.
Ч Вступать в спор с преподавателем не годится. Но «аполитичность науки
…»
Глинская повернулась к Баулину.
Ч Может, передадим в комсомольскую организацию…
В ее голосе звучала сановная усталость: мелок вопрос, незначительна фигу
ра студента. Лозгачев взглянул на Баулина, ему казалось, что тот должен бы
ть недоволен предложением Глинской.
Ч Партийное бюро не должно уклоняться…
Это неосторожное слово все решило.
Ч Никто не уклоняется, Ч нахмурился Баулин, Ч но есть порядок. Пусть ко
мсомол обсудит. Посмотрим, какова его политическая зрелость.

На вешалке висело коричневое кожаное пальто… Дядя Марк!
Ч Погуливаешь?…
Саша поцеловал Марка в гладко выбритую щеку. Пахло от Марка хорошим труб
очным табаком, мягким одеколоном, «уютный холостяцкий дух», как говорила
мама. Марк выглядел старше своих тридцати пяти лет Ч полный, веселый, лыс
еющий дядька. И только острые глаза за желтоватыми стеклами очков выдава
ли железную волю этого человека, одного из командармов промышленности, п
очти легендарного, как легендарна его гигантская стройка на Востоке Ч н
овая металлургическая база Советского Союза, недоступная авиации враг
а, стратегический тыл пролетарской державы.
Ч Думал, не дождусь тебя, заночевал, думаю…
Ч Саша всегда ночует дома, Ч сказала мама.
На столе портвейн, розовая любительская колбаса, шпроты, «турецкие хлебц
ы» Ч лакомства, которые всегда привозил Марк. Тут же и традиционный мами
н пирог, который она пекла в «чуде». Видно, Марк успел предупредить о своем
приходе.
Ч Надолго приехал? Ч спросил Саша.
Ч Сегодня приехал, завтра уезжаю.
Ч Его Сталин вызвал, Ч сказала мама.
Она гордилась братом, гордилась сыном, больше ей нечем было гордиться Ч
одинокая женщина, брошенная мужем, маленькая, полная, с еще красивым белы
м лицом и густыми вьющимися седыми волосами.
Марк протянул руку к лежащему на диване свертку.
Ч Разверни.
Софья Александровна попыталась распутать узел.
Ч Дай-ка!
Саша ножом разрезал шпагат. Сестре Марк привез отрез на пальто и пуховый
платок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32