С полминуты она режет колыхающиеся волн
ы острым носом, но вот и нос ныряет, волны переплескивают через него. Тонут
решетчатые рамы, продольные и поперечные плоскости. Некоторое время еще
скользит над водой антенна, как перископ подводной лодки. Неспокойное м
оре стирает треугольный след.
Что там происходит сейчас под этой блестящей колыхающейся поверхность
ю? Как бы хотелось видеть…
Сысоев потянул меня за рукав:
Ц Пойдемте в экранную. Народ уже там.

3.

МЫ открыли обыкновенную дверь, обитую кожей по войлоку, вошли в полутемн
ую комнату и… оказались в подводном мире.
В комнате было несколько светящихся экранов Ц самый большой на передне
й стенке, два небольших под ним у пола, еще один Ц на потолке, один Ц на зад
ней стенке и два продолговатых сбоку… Окна были завешены, свет исходил т
олько от экранов. Мы видели лишь то, что находится перед машиной, позади, н
аверху. Даже если бы мы путешествовали в машине под водой, пожалуй, мы не у
видели бы больше. В первую секунду я даже вздрогнул: открыл дверь и очутил
ся под водой. Только пол под нашими ногами был неподвижен, а то иллюзия пут
ешествия была бы полной.
По центральному большому экрану плыли навстречу нам темные силуэты под
водных скал. Над ними шевелились водоросли, похожие на волосы, ставшие ды
бом. Нижние небольшие экраны показывали дно. На них мелькали перламутров
ые створки мертвых раковин и извилистые следы живых, распластывались мо
хнатые пятилучевые звезды, бегали боком проворные мелкие крабы. На табло
над большим экраном менялись светящиеся цифры: время, направление движе
ния по азимуту, глубина в метрах, километраж по спидометру. Машина прошла
уже около 2 километров и ушла в глубину на 16 метров. Опасная полоса прибоя о
сталась позади.
Хорошо, что старт запоздал. Туман успел рассеяться. Солнце пронизывало в
оду, и экраны светились радостным золотистым светом. Цвет передавался пр
екрасно, и непривычный подводный мир предстал перед нами во всей своей к
расочности. В золотисто-зеленой воде расплывчатыми тенями проплывали п
одводные скалы. Развевались зеленые ленты морской капусты, под ними прят
ались другие водоросли, какой-то бурый мох и красный папоротник. Мелькал
и похожие на астры белые, розовые и кремовые актинии, приросшие к раковин
ам раков-отшельников, и морские лилии с пятью лепестками вокруг жадного
рта. В этом чужом мире цветы были хищными животными, в лесах порхали пестр
ые рыбки, не мошкара, а рачки плясали в лучах света. И все это было так близк
о, в каких-нибудь 20 метрах под однообразной пустынной поверхностью океан
а.
Глаза не успевали все охватить, все заметить. Океанографы разделили межд
у собой экраны Ц один следил за передним, другой Ц за верхним и т д.
Ц Смотрите, смотрите Ц слышалось то и дело. Вот стайка мелких рыбок, бры
згами разлетелись они, уступая дорогу. Вот пронесся толчками маленький к
альмар Ц морская ракета, изобретенная природой. Выталкивая воду он вытя
гивал щупальцы в струнку, а исчерпав инерцию, сжимался комком. А вот оранж
ево-красная фигура, словно пять змеек, сросшихся головками.
Машина спускалась по затопленному склону вулкана. Обвалившиеся скалы л
ежали в хаотическом беспорядке, расщелины между ними занесло песком, бок
а густо обросли сидячими морскими животными Ц губками, мшанками, актини
ями, устрицами, уточками. "Зверюшки" были неподвижны, а гигантские водорос
ли словно щупальцы хватались за гусеницы, наворачивались на вал, будто с
тарались задержать, опутать, задушить непрошенного пришельца из чужого
надводного мира. Но на машине имелись специальные ножницы. Они раскрывал
ись ежеминутно и состригали зеленые путы.
Безжалостно давя хрупкие раковины и губки, машина переваливала через ск
алистые гребни, замедляя ход, съезжала по наклонным плитам, обходила сто
ронкой одинокие скалы, прибавляя скорость, всплывала, чтобы преодолеть к
аменный барьер или расщелину. Она прокладывала путь с такой уверенность
ю, как будто за рулем там сидел опытный водитель, много лет проработавший
на подводных трассах. И мы, зрители, после каждого ловкого броска невольн
о начинали аплодировать. Кому? Конечно, сегодняшнему имениннику Ц Ходор
ову, конструктору этой смышленой машины.
А именинник между тем стоял близ меня, небрежно прислонившись к стене и с
крестив на груди руки, как капитан Немо. Поза его должна была выражать бес
страстное хладнокровие, но хладнокровие не получилось. Брови, губы, веки,
лоб выдавали волнение изобретателя. Мысленно он сидел в машине, и это отр
ажалось на его лице. Если на нижних экранах виднелся разрисованный рябью
песок, уголки губ Ходорова сдержанно улыбались, морщины на лбу разглажи
вались. Когда появлялись камни, Ходоров хмурился, и чем крупнее были камн
и, тем глубже становились морщины.
Мне вспомнились юные годы, давно забытые соревнования авиамоделистов. Т
ам тоже было так: пока модель у тебя в руках, ты Ц хозяин, ты ее создал, ты ещ
е можешь переделать. Но вот моторчик заведен, модель запущена.. летит. Мила
я, не подведи! Набери высоту, не завались, не сдай! Еще тяни, еще немного! Все,
что от меня зависело, я сделал, пришли минуты, подводящие итог месяцам. Пом
очь я уже не в силах. Можно только надеяться, переживать, волноваться слож
а руки. Экзамен сдает моя работа, а не я.
Мы Ц эксперты Ц были здесь пассажирами. Мы стояли у окон подводного пое
зда и любовались невиданным зрелищем. Ходоров не любовался, возможно, он
даже не замечал подводных цветников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15