Честно говоря, начальница из меня фиговая. Который день убегаю прочь, свалив все дела на Аллу, а вечером просто подписываю бумаги, которые подает заместительница, но она ни одним намеком не дала понять, что ей в тягость выполнять двойную нагрузку. Наоборот, на ее лице сияет улыбка. Встречаются такие солнечные люди, для которых помочь другому – радость. Может, предложить Алле денег? Ее зарплата намного меньше моей, а работает-то она за двоих. Нет, этого делать нельзя. Аллочка обидится. Сделаем по-другому. Вот приедет из Таиланда Лена, и я порекомендую Аллу на директорское кресло…
– Дарья Ивановна, – всунулась Света, – там эта пришла, ну та, что вчера книги тырила. И открытки привезли. Ой, чего у вас так странно пахнет?
– Чем?
– Ну, – замялась продавщица, – вроде самогонки. У нас дед в деревне один раз бидон с брагой на огороде в грядки уронил, то-то ругался! А воняло точь-в-точь как тут, землей и водкой!
– Сейчас спущусь, – сказала я.
Света исчезла. Я встала и подошла к цветочным горшкам, стоящим на подоконнике. Кактусы и фиалки мирно торчали в керамических кашпо. Земля у них была сырая. Я не умею ухаживать за цветами, они у меня погибают, скорей всего от того, что просто забываю их поливать. С момента моего появления в магазине несчастным растениям не досталось ни капли воды, но выглядели они на удивление бодро. Если бы мне не дали пить в течение нескольких дней, наверное, я лежала бы уже без движения, а фиалки ничего, цветут себе, кактусам, тем вообще все равно. Плохо смотрелась лишь пальма, росшая в небольшой кадке, хотя, вот странность, почва в ней даже издали выглядела влажной.
Я приблизилась, потрогала комья земли, потом наклонилась и понюхала. Резкий коньячный запах ударил в нос. Кто-то полил несчастную пальму французским коньяком, тем самым, пустая бутылка из-под которого стоит на моем столе.

ГЛАВА 14

Около часу дня, разместив ларек с открытками в удобном месте, я сказала Алле:
– Мне нужно отъехать.
– Конечно, – улыбнулась та, – чувствуй себя свободной.
Я влезла в машину и набрала номер Дины, завистливой подружки погибшей Нади Колпаковой.
– Слушаю, – недовольно ответила та сонным голосом.
– Простите, я разбудила вас?
– Чего уж теперь, когда из кровати вытащили, – протянула Дина.
Ну, если она, имея троих детей и мужа-алкоголика, встает каждый день, когда другие садятся обедать, то ничего удивительного в ее нищем положении нет.
– Что надо? – сердилась Дина. – Вы кто?
– Меня зовут Дарья, я приносила вам деньги от Нади, ну мы еще встречались в кафе, ели пирожки, пирожные…
– И чего?
– Дина, хотите получить сто долларов?
– Дурак откажется.
– Тогда давайте встретимся.
– А что надо делать за такие деньжонки? – насторожилась она.
– Ничего особенного.
– Именно?
– Просто поговорить, ответить на вопросы.
– Какие?
– О Наде Колпаковой и ее брате Алеше.
– Ну-у, – протянула Дина, – это я могу. Хотя об Алешке лучше ханурика расспрашивать.
– Кого?
– Муженька моего, Олега, он с ним дружил, прямо не разлей вода были!
– Олег дома? Дина хмыкнула:
– И да, и нет. Спит, он пьяный. Так что тело присутствует, ну а сознание не знаю где. Вчера последние сто рублей на водку утянул, ваши баксы очень даже кстати придутся. Давайте, приезжайте. Ломакинский проезд, дом девять.
Без всяких приключений я добралась до нужного дома, обнаружила на первом этаже большой магазин и, вспомнив, с какой жадностью Дина поглощала выпечку, купила пирожные и булочки.
Жилище Дины знавало лучшие времена, когда-то это явно была шикарно отделанная квартира. Впрочем, кое-какие остатки былой роскоши сохранились и поныне. В холле, большом, просторном, стояла антикварная вешалка из темного дуба с латунными крючками, а на кухне красовался дорогущий гарнитур. Но окно в ней, похоже, не мыли несколько лет, занавески, сшитые из хорошей, качественной ткани, выглядели грязными, и было в “пищеблоке” пустовато. Из бытовой техники имелся только холодильник. Ни тостера, ни СВЧ-печки, ни телевизора. Хотя последний здесь явно был еще недавно. У одной стены стоял специальный столик, торчал штекер антенны и лежал пульт. Грязь тут царила немыслимая. Линолеум под столом серый, но возле плиты выглядел словно асфальт. В мойке громоздилась гора, состоящая из кастрюль, сковородок и тарелок. Похоже, посуду тут не мыли неделю, а может, и больше. Совершенно вольготно ощущали себя тараканы. Парочка усатых приятелей рыскала по плите, еще пяток их “коллег” нагло бродили по мойке.
Я оглядела это безобразие, осторожно поставила на стол коробки с пирожными и поинтересовалась:
– А где ваши дети? Привезла им сладкое.
– Они на пятидневке, – отмахнулась Дина, – в круглосуточном садике.
– Но сегодня суббота!
– Ну и что? – пожала плечами добрая мамаша. – Их можно не забирать.
Садик? Да это интернат! Очевидно, на моем лице отразились не самые добрые чувства, потому что Дина сказала:
– Зачем их брать? Что дома хорошего? Вон, даже хлеба и того нет, голова вспухает от мыслей, где деньги взять, чтоб им кашу сварить, а в садике четыре раза покормят, спать уложат, да еще и позанимаются. Я не могу их учить, нервная вся стала из-за мужниного пьянства, дерганая, нет, детям пока лучше не дома. У других бабушки, дедушки есть, а у нас никого, помощи ждать неоткуда…
Она начала всхлипывать, теребя край грязной клеенки.
– А где же вы вообще средства берете? Вы работаете?
– Олег ходит на службу.
– Куда?
– Снег чистить, дворником нанялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90