День полетел без каких-либо потрясений. Читал почту, отвечал на письма, потом поехал по мелким поручениям, в девять вечера отправился в гости вместе с Николеттой.
Одним словом, до кровати добрался в час и, упав в нее, мигом заснул.
* * *
- Ваня, - ткнул меня кто-то в бок.
Я сел и увидел Нору.
- Который час? - вырвалось у меня.
- Пять утра, просыпайся.
- Зачем?
- Будем работать.
- В такую рань? - удивился я.
- Да, - мрачно ответила Нора, - да, боже, как я виновата.
- Что случилось? - недоумевал я.
Нора сдвинула брови:
- Лера умерла, та самая, что приходила к нам вчера утром. Перед смертью она успела позвонить мне на мобильный. Я схватила трубку, спросонья не понимая, кто и с какой стати трезвонит. А оттуда голос такой ровный: «С вами говорить хотят».
Элеонора воскликнула:
- Да в чем дело, черт возьми!
И тут же услышала очень тихий, прерывающийся голос.
- Убил… он… найдите… он!
Потом раздалось бульканье, звон и снова бесстрастный голос спросил:
- Вы Валерию Ермилову знаете?
- Встречались! - машинально буркнула Нора, которой было неприятно вспоминать случившуюся с ней истерику.
- Это она вас сейчас вызывала, - пояснила женщина, - очень просила, вот я и дала ей трубку.
- Что случилось? - подскочила Нора.
- Умирает она, - объяснила собеседница, - не жилица совсем, может, час какой протянет.
- Кто вы? Где Валерия? - быстро спросила Нора.
- Так из Склифосовского я, - сказала тетка, - с улицы ее привезли, с черепно-мозговой травмой. Подробностей не знаю. Может, хулиганы напали, а может, кирпич на голову упал.
- Кирпич на голову упал, - повторил я, - она так и сказала, уходя: «Завтра нас просто может не быть под этими звездами. Вдруг кирпич на голову упадет».
Глава 3
Раскаяние, охватившее Элеонору, не описать словами. Не слушая моих совершенно разумных высказываний на тему «сейчас еще очень рано», она выпихнула меня на улицу, велев:
- Как только узнаешь в клинике подробности, сразу звони.
Я направился к машине. Утренняя свежесть пробралась под куртку, по спине прошел озноб. Может, кто-нибудь просто подшутил над Элеонорой, а Валерия сейчас мирно спит в своей кровати? Встречаются иногда люди, обожающие идиотские шутки!
Но в Склифосовского мне сразу подтвердили: да, ночью сюда привезли Валерию Ермилову, и она умерла. Никаких проблем с установлением личности покойной не было. Она сама сумела назвать перед смертью свое имя, а в ее сумочке лежали документы: паспорт, права и парочка квитанций.
Все подробности мне излагал хмурый доктор. Повертев в руках удостоверение сотрудника «Ниро», врач стал еще более мрачным.
- Что она говорила перед смертью? - спросил я.
Доктор взял со стола скрепку и, ломая ее, ответил:
- Да ничего, мне уже ничего.
- А с кем она общалась?
- Поговорите с Ингой Вадимовной, это наша медсестра.
- Это возможно сейчас сделать?
Врач кивнул и, взяв телефонную трубку, буркнул:
- Зайди.
- От чего она скончалась? - не успокаивался я.
- Черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью.
- На нее правда кирпич упал?
Доктор пожал плечами:
- Не уверен, что именно кирпич, но увечье нанес тяжелый предмет.
И тут в кабинет вошла женщина лет пятидесяти с суровым выражением на лице.
- Этот человек из милиции, - сообщил доктор, - у него к вам вопросы.
Врач встал и ушел, не попрощавшись.
- Слушаю, - продолжая стоять, проронила Инга Вадимовна.
- Я не из органов, представляю частное детективное агентство.
- Мне все равно, откуда вы, раз Геннадий Петрович велел ответить на вопросы.
- Валерия Ермилова…
- Она умерла.
- Что она говорила перед смертью?
- Ничего.
- Но она позвонила нам по телефону.
Лицо Инги Вадимовны стало более приветливым.
- А-а… да! Это ваш номер я набирала? Но там ответила женщина!
- Это моя хозяйка. Значит, Валерия перед смертью пришла в сознание?
Инга Вадимовна кивнула:
- Да. Я снимала с нее одежду, а она вдруг так четко произнесла: «В сумочке визитка и мобильник, позвоните скорей».
- Вы не удивились? Такая травма - и вдруг разумная речь?
Инга Вадимовна вздохнула и села на место доктора.
- Нет, просто я поняла, что жить ей осталось совсем немного. Тридцать лет тут работаю и очень хорошо знаю: в преддверии смерти у многих людей откуда ни возьмись берутся силы. Очевидно, организм, борясь за существование, выплескивает последние ресурсы.
- Хорошо, пусть так. И что вы сделали?
- Набрала номер, - спокойно продолжала Инга Вадимовна, - а потом приложила ей трубку к уху.
- Дальше?
- Все. Ее увезли в операционную, там она и умерла, на столе. Повезло ей.
- Хорошенькое везение, - возмутился я.
Инга Вадимовна вытащила из кармана халата пачку сигарет и повторила:
- Повезло, ушла без мучений. Я могла бы вам показать палату реанимации, вот тогда бы вы поняли, каково людям приходится. «Легкой жизни я, дурак, просил у бога, легкой смерти надо бы просить». Не помню, кто из великих это написал, но суть верно схвачена.
- А что еще вам говорила Валерия?
- Ну… пару раз прошептала: «Он… он… убил…»
И все. Впрочем, слова могут ничего не значить, в таком состоянии люди неадекватны.
Я переписал из паспорта Валерии ее адрес, вернул документ Инге Вадимовне и, попрощавшись, собрался уходить.
- Вспомнила! - вдруг воскликнула медсестра.
Я остановился как вкопанный.
- Что?
- Когда ее везли в операционную, она вдруг громко так произнесла: "Смерть пришла от них. За что?
Они меня выгнали!"
Я вздрогнул:
- Это все?
- Да, больше ни словечка не проронила!
* * *
Услышав мой рассказ, Элеонора стала мрачнее некуда. Я специально не сообщил ей последнюю фразу, сказанную Валерией. Побарабанив пальцами по столу, хозяйка спросила:
- Все?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16