- Ага, вон этих пустил…
- У этих пропуск на посещение в любое время.
- Где такой берут, я тоже хочу. Охранник вздохнул.
- Дура ты, не дай бог эту бумажку от врача получить.
- Почему?
- Сама подумай, в каком случае ночью в больницу пускают!
Вымолвив последнюю фразу, он буквально вытолкал меня на улицу. Я спустилась по ступенькам и стала огибать большое здание. Сам дурак. Любая больница, кроме, пожалуй, косметической лечебницы, не бывает никогда закрыта полностью, а уж Институт Склифосовского тем более. Как, скажите на милость, сюда попадают больные, а? Правильно, через приемное отделение. Вот там и дверь открыта, и народа полно.
Возле пандуса, по которому въезжали машины с красным крестом, и впрямь оказался незапертый подъезд. Правда, у двери стоял охранник, тоже бдительно поинтересовавшийся:
- Вы куда?
Я сделала тревожное лицо:
- Маму сюда привезла только что, а я полис в машине забыла, вот, бегала за документом.
Охранник потерял ко мне всякий интерес, и я спокойно прошла внутрь.
По обе стороны длинного коридора шли двери, тут и там сидели и лежали люди, их было довольно много, никто не остановил меня, когда я вошла в большой грузовой лифт, куда только что втолкнули каталку с несчастным парнем со свежим гипсом на ноге.
В отделении стояла тишина. Больных не было видно, на посту тосковала медсестра, читавшая журнал.
- Подскажите, Радько в какой палате?
- Посещения закончены.
Я оперлась на высокий прилавок и вздохнула.
- Послушай, будь другом, ну пусти. Днем к нему жена ходит, сидит тут безвылазно, мне без шансов попасть, еще морду набьет, коли встретимся.
Женщина улыбнулась.
- Так и быть. Иди по коридору, справа последняя дверь. Там твой Радько лежит.
Я побежала в указанном направлении и постучала в белую дверь.
- Войдите, - раздался мужской голос. В довольно просторной палате оказалось четыре кровати. На двух, накрывшись с головой одеялами, лежали спящие. Третий обитатель с загипсованной ногой, покоящейся на подставке, смотрел телевизор. Постель у окна была пуста.
- Вы к кому? - спросил дядька, отрываясь от экрана.
- Радько Георгий тут лежит?
- Вон его койка.
- Так она пустая.
- А к нему приятели пришли.
- Кто? - удивилась я. Загипсованный зевнул.
- А я чего, прокурор, чтобы фамилиями интересоваться?
- Куда отправились, не знаете?
- Здеся далеко не уйдешь. Напротив палаты дверь, за ней лестница, курят небось.
Я вышла, пересекла коридор, толкнула дверь и увидела ступеньки. Сначала поднялась наверх, потом спустилась вниз, затем вновь вернулась на прежнее место. Больные и впрямь приспособили лестницу под курительную. На подоконниках виднелись консервные банки с окурками, кое-где обнаружились обгорелые спички. Впрочем, между третьим и вторым этажом нашлась парочка, занятая поцелуями. Но ни Жоры, ни его приятелей не было видно. Я подождала, пока юноша и девушка оторвутся друг от друга, потом спросила:
- Тут не проходили мужчины? Влюбленные глянули на меня затуманенным взором, девица пробормотала:
- Не видели.
Действительно, очень глупо задавать им какие-то вопросы. Ромео и Джульетта были заняты только собой.
Я вернулась в палату и сообщила загипсованному:
- На лестнице никого нет.
- Не знаю тогда, куда он делся. Медсестра тоже удивилась.
- Радько нет? Не может быть, мимо меня он не проходил, это точно.
- К нему вроде гости пришли.
- Нет-нет, никого не было, да и закрыто все. Наверное, к кому-то в палату пошел в гости, сейчас проверю.
- Разве он передвигается? - запоздало удивилась я.
Медсестра порылась в ящике, вытащила тоненькую историю болезни и ответила:
- Так переломов нет, только нос, а он ходьбе не помеха. Погодите тут.
Шурша голубой пижамкой, она ушла. Я принялась разглядывать ее стол. Куча каких-то бумажек, шоколадка, журналы “Лиза” и “Отдохни”. Внезапно в голове закопошилось что-то неоформившееся. Журналы “Лиза” и “Отдохни”! Господи, ну и дура же я! Ведь Жора велел взять в руки новый номер “Отдохни”, а я перепутала и взяла “Лизу”. Теперь понятно, почему этой Ларисы не было. Возле памятника великому поэту на Тверской вечно клубится толпа. Очевидно, Лариса ждала человека с “Отдохни” сколько могла и ушла несолоно хлебавши. Из-за жары многие вчера несли в руках различные издания, используя их вместо веера… Боже, какая я идиотка!
Глава 4
Домой я вернулась злая. Куда мог запропасть Жора? Хотя, насколько знаю, он иногда может заложить за воротник. Наверное, приятели были на машине, сел к ним и поехал погулять. Сломанный нос и морда в синяках никого не смутили. Правда, ночью, лежа на асфальте, Георгий выглядел ужасно, я даже не узнала соседа, но почти через сутки после происшествия он оклемался, и его потянуло на подвиги. Нет ничего странного и в том, что приятели заявились к нему поздним вечером. Небось Жора им позвонил и сказал:
- Вы, ребята, после девяти прискакивайте, когда Ритка уйдет.
Рита женщина скандальная, мы иногда слышим, как она метелит наверху супруга. Она ни за что не разрешит муженьку пойти побаловаться пивком. Но Жорку-то надо предупредить! Может, подняться к соседке и спросить у нее невзначай телефоны друзей мужа?
Я не успела принять решение, потому что в квартиру ввалились Семен с Кристиной. В руках у них виднелись чемоданы и какие-то палки.
- Вот, - отдуваясь, сообщил приятель, - приданое купили, до полуночи по городу гоняли, давай, Криська, тащи из машины памперсы. Смотри, Вилка, тут распашонки, ползунки… Как думаешь, хватит?
- Сколько же ты купил?
- Пятьдесят штук теплых, сто легких…
- С ума сошел! А что это за деревяшки?
- Балдахин от кроватки. Я скривилась.
- Отвратительная вещь, в нем станет пыль скапливаться, младенцу нужен свежий воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14