простирались лужайки, засаженные кустарником и цветами, а сразу за забором начинался лес. На огромных окнах дома колыхались тяжелые драпировки.
Соня сама открыла дверь, провела меня сквозь просторный, выложенный плиткой холл и спросила:
- Может, на кухне посидим? Не люблю гостиную, большая слишком получилась, неуютная!
- Мне все равно, где беседовать, - нарочито весело воскликнула я, - если сваришь кофе по-восточному, могу и на лестнице устроиться. Помнится, в прежние годы ты его просто гениально готовила.
Соня улыбнулась, вынула допотопную кофемолку и назидательно произнесла:
- Кофе хорош, если зерна молоть вручную.
Мы стали самозабвенно обсуждать рецепты приготовления бодрящего напитка, и в какой-то момент я поняла, что обе стараемся отодвинуть начало серьезного разговора. Но вот чашечки опустели, в кухне повисло молчание. Я откашлялась и решительно спросила:
- Что случилось? Говори скорей!
Соня скомкала бумажную салфетку, схватила другую, превратила и ее в лохмотья и в конце концов решилась.
- Не буду просить тебя соблюдать тайну, насколько я помню, Даша Васильева никогда не сплетничала.
- Это не совсем верно, - возразила я, - я, как все, люблю перемыть кости знакомым. Но если человек меня предупреждает, то держу язык за зубами, никогда не выдаю чужих тайн.
Соня снова схватилась за салфетку.
- Тайна.., да.., давно это было…
- Объясни, в чем дело, - попросила я.
Сонечка набрала полные легкие воздуха и бросилась в повествование, как пловец с обрыва в море.
Я сидела тихо, стараясь не прерывать своими комментариями ее рассказ.
- Господи, вот кошмар!
Соня давно имеет машину, водитель она дисциплинированный, никогда не мчится и пьяной за руль не садится. Но в тот ужасный, запомнившийся на всю жизнь вечер Соня побывала в гостях у приятелей, которые уговорили ее выпить кофе с ликером. Думая, что от двух капель сладкого, некрепкого спиртного ей плохо не станет, Соня сделала большой глоток и чуть не подавилась. Друзья ее обманули: в фарфоровой чашке плескался один алкоголь, чуть-чуть разбавленный арабикой. Сердясь на приятелей, она не стала допивать «коктейль» и вскоре уехала.
На землю опустились сумерки, шоссе вилось между деревьями, вокруг ничего не было видно: ни машин, ни прохожих. Да и откуда бы взяться последним на дороге, которая вела только к поселку? Местные жители никогда не бродили по магистрали пешком, для тех, кто не имел автомобиля, пустили маршрутное такси, курсировавшее несколько раз в день четко по графику.
Поэтому Соня, съехав с основной трассы на дорогу местного значения, перевела дух. Ее, хлебнувшую ликера, сотрудники ДПС не задержали. До дома пара минут езды, никаких неприятностей впереди не предвиделось. На ужин можно пожарить курочку…
Не успела Соня перевести свои мысли на кулинарию, как из оврага метнулась белая тень. Адашева не успела ничего предпринять - она ощутила легкий удар и, полная ужаса, попыталась остановиться, но машину по инерции протащило на несколько метров вперед.
На негнущихся ногах Соня вышла из салона и вцепилась в столб. В овраге лежала девочка, одетая в белое платье, на голове у несчастной невесть каким образом удержался венок из цветочков. То, что подросток мертв, Соня отчего-то поняла мгновенно.
Соня, двигаясь как зомби, села в машину, добралась до дома и бросилась к отцу. Зелимхан Адашев был человеком хладнокровным, никогда не теряющимся в экстремальной ситуации.
- Надо вызвать милицию, - ломала руки Соня.
Отец втолкнул неразумную дочь в спальню и приказал:
- Сиди молча! Не вздумай пугать мать и сестру, жди моего возвращения. Сам займусь этой проблемой.
Сонечка рухнула на кровать, отец запер ее снаружи на ключ и уехал.
Время шло томительно долго. В конце концов Соня, устав рыдать, заснула. Разбудил ее бодрый голос папы:
- Эй, смотри сюда!
Соня подняла всклокоченную голову и вскрикнула.
Зелимхан держал в руках брезентовый тюк. Внутри него что-то лежало, наружу высовывался белый лоскут ткани.
- Не надо, - зашептала Соня, - папочка! Милый!
Зачем ты ее сюда принес?
- Ты и впрямь дура, - рассердился отец, - лучше погляди внимательно.
Быстрым движением он распотрошил узел. Соня зажмурилась, но потом, услыхав смех Зелимхана, осторожно приоткрыла глаза.
На ковре лежало мастерски сделанное чучело, невероятно похожее на девочку. На голове у муляжа сидел парик с прибитым к нему венком. До Сони внезапно дошло: это же манекен! Такие стоят в витринах магазинов одежды. Бездушное создание было облачено в белое, местами запачканное платьице, ножки из папье-маше обуты в сандалии. Но больше всего Соню покоробило лицо, оно было столь искусно раскрашено и обрамлено, казалось, настоящими волосами, что издали в сумерках походило на лицо живого человека.
И вообще, чучело выглядело, как настоящий подросток. Вот только шея у него была сломана, отчего создавалось жуткое впечатление.
- Господи, - простонала Соня, - как же так, а?
Вот ужас!
Зелимхан покачал головой:
- Мерзавцы.
- Кто? - пробормотала Соня.
- Да парни, - сердито отозвался отец, - вот забаву придумали! Я, когда подъехал, сразу понял, что это манекен! Ну и пришлось задержаться, пока все выяснил.
Соня в изнеможении слушала отца. Оказывается, не так давно в расположенном неподалеку подмосковном городишке сгорел магазин женской одежды. Склад и торговый зал погибли в пламени, а манекены уцелели в не тронутой огнем витрине. Хозяин содрал с них одежду, а самих кукол бросил во дворе. Тут-то о них и пронюхали местные девятиклассники, решившие подшутить над дачниками из «Нивы». Сказано - сделано.
Идиоты взяли «женщину», нацепили на нее белое платье и обувь сестры одного из участников забавы, а потом поставили куклу у шоссе, поджидая кого-нибудь из жителей «Нивы», которые будут возвращаться домой после очередной попойки в ресторане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15