Мишра снова и снова рассказывал, как летал вглубь пустыни, и Токасия знала, что не пройдет и пары дней, как буквально все в лагере будут из кожи вон лезть, только бы им разрешили полетать.
Меж тем Урза молча сидел у костра. Он не танцевал и ничего не пил.
Заметив это, Токасия подошла к нему.
– Тебе грустно? – спросила ученая.
– Нет, что вы, – ответил юноша. – Мне просто кажется, что надо проверить оснастку – не порвалось ли что-нибудь, не треснуло ли. А если уж мы решили сделать кабину побольше, то надо…
– Завтра, – твердо сказала пожилая женщина. – Ты так молод, у тебя вся жизнь впереди. А сегодня вечером надо веселиться.
– Я веселюсь, когда работаю с машинами, – сказал Урза, глядя, как по другую сторону костра Мишру со всех сторон обступили ученики и землекопы, чтобы еще раз услышать его историю. Токасии казалось, что с каждым новым пересказом она делается все длиннее и увлекательнее.
– Есть в жизни и другие радости, – сказала Токасия, проследив за взглядом Урзы. – Твой брат, похоже, уже сделал это открытие,
Немного помолчав, Урза ответил:
– Я вовсе не был против, чтобы Мишра полетал на орнитоптере.
– Я и не говорила, что ты был против, – сказала Токасия.
– Просто когда машину первый раз запускают, ее детали испытывают большие нагрузки, – продолжал, поднявшись на ноги, старший брат. – Надо было сначала все проверить, а потом пускай бы он летел, куда вздумается..
– Конечно, – спокойно сказала Токасия.
– Даже если забыть о его безрассудстве – он ведь мог пострадать из-за какой-нибудь технической неисправности, – сказал Урза.
– Верно, верно, – согласилась Токасия. И, выдержав паузу, продолжила: – Но попробуй объяснить это мальчишке, у которого одно желание – доказать всем, что он ни в чем не уступает старшему брату.
– Когда имеешь дело с машинами, главное – соблюдать все меры предосторожности. Я говорю только о благоразумии.
– А если бы спор выиграл он, а не ты? Стал бы ты тогда настаивать на соблюдении всех мер предосторожности? – спросила Токасия.
Урза не ответил. Он просто стоял и молча смотрел на своего брата сквозь языки пламени.

Глава 3: Койлос

Мишра был прав – западнее их лагеря среди песков были огромные рисунки. Кто-то насыпал в пустыне небольшие валы из сухой земли, более темной, чем окружающий их песок. Заметить их можно было только с воздуха – Токасия и раньше отправляла экспедиции в этот район, еще до того, как организовала лагерь на нынешнем месте, но она даже не догадывалась о существовании рисунков.
Последние представляли собой странную смесь. Здесь были изображения людей, точнее, существ, более или менее похожих на людей. Любое из них могло оказаться портретом трана. Изображения животных – оленей, слонов и верблюдов – соседствовали с геометрическими фигурами – кривыми, спиралями и многоугольниками, стороны которых по многу раз пересекали скопления фигур, разделяя некоторые из них на части, другие же оставались нетронутыми. «В общем, совершенно бессмысленные детские рисунки, – подумала Токасия, – созданные ради забавы расой пустынных титанов».
Мишра верно определил и происхождение рисунков – их авторами, вне всякого сомнения, были траны. Рисунки располагались плотно и опоясывали огромный курган, который оказался исключительно богатым на находки: в частности, там обнаружили целый скелет су-чи. Мечта Токасии собрать полностью одно из этих таинственных существ наконец исполнилась. Лежали в кургане и остатки нескольких орнитоптеров, но даже они не шли ни в какое сравнение с целой россыпью силовых кристаллов, обнаруженных в самом сердце разрытого холма. Многие кристаллы потрескались и больше не светились, но археологи добыли более чем достаточное количество целых камней, ярко сверкающих всеми цветами радуги. Их было столько, что хватило бы и на дальнейшие исследования в лагере, и на отправку в Пенрегон – другим ученым и многочисленным дворянам – благодетелям Токасии. Прибытие в столицу находок подстегнуло интерес знати к раскопкам, и вскоре этот интерес воплотился в нечто материальное – второй постоянный лагерь на месте обнаруженного Мишрой кургана.
Но это было только начало. Орнитоптер дал археологам уникальную возможность изучать пустыню с воздуха, и за первым открытием последовали новые. За год полетов братья обнаружили около двадцати аналогичных полей рисунков, хотя все они были меньше первого и хуже сохранились. Поля образовывали гигантскую дугу, на которую как бы опирались Керские горы. В одних полях имелись рисунки известных науке людей, в других они отсутствовали, но геометрические узоры присутствовали обязательно. И в центре каждого поля располагался курган, в котором при раскопках обнаруживались разрушенные машины и силовые камни.
Впрочем, несмотря на эти успехи, некоторые вопросы оставались без ответа. Токасии и братьям так и не удалось найти ни скелетов самих транов, ни их произведений искусства. Археологи не узнали ничего нового и о транском языке, они сумели лишь идентифицировать несколько названий предметов и ряд символов, служивших транам цифрами. Вопрос о том, кто же такие траны, стал излюбленной темой застольных бесед для Токасии, Урзы, Мишры и нескольких старших учеников.
– Все-таки это были люди, – сказал во время одного такого разговора Урза. – Среди найденных нами предметов не было ни одного, которым не могли бы пользоваться человекообразные существа. Возможно, траны были расой, родственной современным фалладжи, но у них была хорошо развита наука, и они сумели возвыситься над остальными. Поэтому потомки их не столь удачливых собратьев и возвели их в ранг богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164