Хотя ты, может быть, и сохранил бы его до рынка рабов. Может быть твой новый владелец не захотел бы резать такое хорошенькое личико. — Хотя как раз сейчас лицо полуэльфа трудно было назвать красивым: щеки впали, на лбу выступил холодный пот, казалось еще немного, и Руари упадет в обморок. Павек во весь голос повторил ругательство, которое молодой друид использовал только что.
Акашия уперлась руками в его грудь и пыталась, безуспешно, заставить его отвернуться. — Остановись, пожалуйста. Ты совершенно прав: мы не знаем город, не понимаем как оно…она должна была жить там. Остановись, пожалуйста?
Он дал ей убедить себя. Шрам еще пульсировал, как всегда, на его лице было такое же выражение, как несколько мгновений назад, но боль не была главной причиной, по которой он не хотел стать устрашителем — и не потому, что он не нашел себе покровителя, как эта женщина Новой Расы нашла себе Экриссара… Павек был единственный — единственный в хижине Акашии — кто по настоящему чувствовал себя больным. Он хотел уйти и убежать со всех ног в рощу, но не мог, так как женщина пришла в себя.
Она села медленными, плавными и грациозными движениями, похожими на движения крадущегося дикого кота. Проверив себя, она посмотрела вверх, на них. Ее открытые глаза была также удивительны и необычны, как и все остальное в ней: очень бледные, сине-зеленые, похожие на драгоценные камни, и между наружной белой оболочкой и сетчаткой почти не было разницы, как у обыкновенных рас, зато в центре выделялись блестящие черные зрачки, которые мгновенно и очень существенно увеличились, приспосабливаясь к слабому свету единственной лампы.
— Кто ты? И что ты хочешь от нас? — первой заговорила Акашия.
— Я Матра. — И ее голос был совершенно удивителен, почти без выражения и очень глубок. Казалось, что он идет из какого-то другого места, а не из под маски. — У меня послание к высшему темплару по имени Павек.
Павек вышел вперед и привлек к себе внимание. — Я Павек.
Кустистые брови изогнулись над плотью из живого золота. Зрачки стали нечеловечески огромными и нечеловечески блестящими, она оглядела его с ног до головы, а потом уставилась на его лицо со шрамом. — Мой лорд сказал, что я найду очень-очень некрасивого человека.
Он почти рассмеялся вслух, но проглотил свой смех, заметив, что лицо Акашии потемнело. — Твой лорд? — спросил он вместо этого. — Король Хаману? Лорд Урика твой хозяин?
— Да, он мой лорд. Он хозяин всего. — Матра уверенно встала на ноги, не было ни малейшего признака того, что несколько минут назад она была без сознания, а не спокойно спала. Протянув руку с заостренным красными ногтями на кончиках пальцев, она коснулась лица Павека. Он вздрогнул и уколонился. — Это всегда выглядит так? Это больно?
Новая Раса, напомнил он себе: на ее чешуйчатой коже нет никаких следов, за исключением этих странных меток, отливающих металлом. Ни царапин или шрамов, следов от ожогов солнца, ничего. Он вспомнил предупреждение Звайна о маске и даже не захотел представлять себе, какие шрамы она скрывает. Она была высока, не ниже Руари; ее гибкое сильное тело было телом взрослого, но кто знает что с ее умом?
— Иногда болит. Мне бы не хотелось, чтобы ты касалась его. Ведь ты можешь понимать это, не правда ли? — Он встретил взгляд бледно-голубых глаз и выдерживал его, пока она не моргнула. Он надеялся, что она поняла. — У тебя послание для меня?
— Мой лорд сказал, что он и так дал тебе больше времени, чем заслуживает смертный человек. Он сказал, что ты уже достаточно отдохнул в твоем саду. Он сказал, что пришло время тебе вернуться и закончить то, что ты начал.
Осознав что все — Матра, Акашия, Руари и Звайн — сосредоточенно глядят на него, Павек спросил почти нормальным голосом, — Лев сказал, что я должен буду сделать?
— Он сказал, что я и ты будем вместе охотиться на халфлинга по имени Какзим, и что я отомщу за смерть Отца и Мики.
— Какзим! — воскликнул Звайн. — Какзим! Ты слышал это, Павек? Мы немедленно идем обратно в Урик.
— Отец! Что за Отец? Ты же сказал, что она сделана, не родилась. Она вретПавек заметил, как похожие на драгоценный камень глаза ярко и опасно свернули, когда изо рта Руари вылетела насмешка над Новой Расой. — Заткнитесь — оба! — крикнул он.
Все то время, пока Экриссар был его врагом, а Лаг — страшным бичом, который Павек хотел уничтожить, раб-халфлинг таился где-то в тени, не выходя наружу. Король-Лев пришел в Квирайт, чтобы уничтожить Экриссара, но и Лев ничего не знал о халфлинге. Среди последних слов, которые еще живая Телами сказала ему, было и предостережение, что Хаману не замечает проблему, пока она не царапнет его в глаз. Какзим — это имя Павек узнал от Звайна только в день смерти Телами — наконец царапнул в глаз Льва. Павек спросил себя как, и хотя он не слишком хотел знать ответы, задал необходимые вопросы:
— Откуда ты знаешь о Какзиме? Что он еще сделал?
Блестящие глаза сначала изучили Руари, потом Звайна и наконец вернулись к Павеку. — Он убийца. Его лицо было последним, что видел Отец перед тем, как его убили… — Осанка Матры изменилась, как будто в ней что-то сломалось. Она поглядела вниз на свои руки и с такой силой сжала пальцы, что костяшкам наверняка было больно. — Я обратилась к Лорду Экриссару, но он никогда не вернется. Еще один высший темплар послал меня к Лорду Хаману, а он послал меня к тебе. Ведь ты тоже высший темплар, правда? И ты тоже знаешь Какзима?
Павек не знал, что сказать. Матра говорила изящными фразами и имела изящные руки и ноги, но судя по всему оставалась ребенком в сердце и ребенком по уму, и он не знал, как ответить на ее вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111