– Что-нибудь случилось? – наконец спросил трибун.
– Случилось?! – взревел Гай Филипп, едва не взвыв от злости и обиды. – Ничего хорошего не может случиться, пока здесь кишат эти проклятые бабы! Они переворачивают все с ног на голову. А им так нравится! Скавр, ты же видишь, засранка навесила мне фонарь!
– Расскажи, что случилось. – Марк понимал, что старшему центуриону необходимо поделиться бедой. Он приготовился выслушать горестную повесть.
– Одно чудо, сотворенное Юпитером (тьфу!), а именно – сука по имени Мирра, подружка Публия Флакка, если хочешь знать, умудрилась в пять дней увязать столько барахла, что набралось три тюка, каждый из которых может сломать спину самому крепкому ослу из всех рожденных на свете. Но она, по крайней мере, закончила возготню. И вот ее сопливая дочурка стала ныть и требовать сладкого. И пусть боги высушат мои яйца, если эта сука не разбросала уже собранные вещи по полу, пока не нашла своей соплячке леденец! Я был там и видел все собственными глазами. Ей потребовалось на этот разгром не больше двадцати минут, чтоб ее вороны склевали! Вот тогда я и заработал синяк.
От громкого рыка Гая Филиппа на стенах трескалась штукатурка. Мирра, подумал Скавр, должно быть, очень волевая женщина, если выдержала подобную фронтальную атаку. Старший центурион привык к жесткой дисциплине легионов и давно забыл, что бывают более мягкие методы убеждения. Хуже того, он был разъярен: ему бросили вызов, а он не мог даже отомстить дерзкому противнику.
– Ну ладно тебе, успокойся. Хватит об этом. – Марк положил руку на плечо старого вояки. – Ты хорошо выполняешь свои обязанности. Неужели ты позволишь тем, кому плевать на долг и порядок, вывести тебя из равновесия?
– Конечно, позволю!!! – заорал Гай Филипп.
Скавр улыбнулся. Стоицизм опять оказался бессилен помочь.

* * *
Легионеры были готовы выступить задолго до срока, назначенного Туризином. Однако одного приказа недостаточно, чтобы сдвинуть с места такую большую армию. Некоторые подразделения (в основном хаморские наемники, а также несколько отрядов видессиан) не были готовы. Более того, корабли пока не в состоянии были приступить к транспортировке солдат, несмотря на все усилия друнгария флота Тарона Леймокера. Мятеж Ономагула разорвал флот Видесса на две части, и последствия этого были все еще ощутимы.
– Леймокер хочет обратно в тюрьму. – Сенпат Свиодо смеялся, но в hcb*% заключалась доля правды. Друнгарий провел в заключении несколько месяцев, когда Туризин Гавр по ошибке счел его заговорщиком и предателем. Если Леймокер не сумеет окончательно убедить Императора в том, что тот ошибался на его счет, то может вполне снова оказаться в тюремной камере.
Суда всех размеров и названий, от больших остроносых транспортов, которые обычно перевозили зерно, до маленьких рыбачьих баркасов теснились в видессианских портах. Казалось, моряков в столице стало больше, чем солдат. Моряки – все до одного видессиане – заполонили харчевни и гостиницы города. Они затевали пьяные драки с наемниками. Иногда – просто ради того, чтобы помахать кулаками, иногда – не на шутку, до крови.
При известии о драках Марк поневоле вспоминал Виридовикса. Как он перенес плавание в Присту? Если бы горячий кельт только знал, сколько раз он потерял возможность подраться, сбежав из города, то, наверное, приплыл бы назад. Вспыльчивый галл никогда не упускал возможности ввязаться в историю.
Видессианские доки были переполнены кораблями, стоявшими впритык один к другому. Прибытие еще одного – купеческого судна из Кипаса, что в западных провинциях, – не стало большим событием. Однако купец привез нечто гораздо более существенное, нежели груз вина. Он привез новости, которые разнеслись по городу с быстротой степного пожара.
В римские казармы их прянес Фостий Апокавк. Когда-то – еще до того, как Скавр взял его к себе в отряд – он мыкался по воровским притонам города. Там у него остались кое-какие знакомые. Апокавк ворвался в казарму возбужденный. Его длинное лицо пылало от гнева.
– Проклятье грязным чужеземцам! – выкрикнул он с порога.
Легионеры вздрогнули. Их руки невольно потянулись к мечам. Видесс был городом-космополитом и городом-ксенофобом одновременно. Слишком часто подобный крик призывал толпы к бунту. Увидев, что это всего лишь Апокавк, солдаты обругали его. Он испугал их.
– Ты что, имеешь в виду нас? – спросил Скавр.
– Что? Нет, конечно! – ответил ошарашенный Апокавк и отдал командиру честь.
Бывало так, что Фостий старается быть римлянином больше, чем сами римляне, подумал трибун. Легионеры дали Апокавку возможность, которой он никогда не имел бы на своем клочке земли, – возможность обрести свое место в жизни. И в ответ получили полную преданность. Сейчас бывший видессианский крестьянин брил бороду, как римлянин, ругался на хорошей латыни – с акцентом, правда, но вполне бегло. Апокавк – единственный из новых солдат Марка, кто носил на руке клеймо легионера.
– Эти проклятые Фосом еретики-намдалени… – начал Фостий. В некоторых случаях он все же оставался истинным видессианином.
– Солдаты Аптранда? – Трибун встревожился не на шутку. Римляне беспокойно переглянулись. Однажды им приходилось усмирять мятеж и сдерживать толпу, готовую растерзать на части людей Княжества. Эта история оставила неприятные воспоминания.
Апокавк отрицательно покачал головой:
– Нет, эти бродяги тут не при чем. Среди них достаточно честных людей, чтобы не творить беспорядков. – Он с отвращением сплюнул себе под ноги. – Я говорю о людях Дракса.
– Что ты хочешь этим сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174