Юноша, казалось, хорошо понимал это. Его глаза уверенно скользили по приближающимся посланникам. Он был одет в тунику и штаны, покрытые почти такой же тонкой бахромой, как одежда шаманов. На поясе поблескивали золотые бляхи, нефрит и яшма, а красивые кожаные сапоги были украшены узором из серебряных нитей. Острые скулы, чистая золотистая кожа, ноздри, изогнутые, как крылья чайки, – все это ударило Горгида, словно кулаком.
Гуделин как глава экспедиции выступил вперед и преклонил перед Аргуном колено – не полная проскинеза, какой приветствовали Автократора Видессиан, но первый шаг к тому. Столь же низко поклонился Гуделин Аригу и незнакомому принцу, стоящему слева от трона.
Скилицез, на котором лежала обязанность толмача, последовал примеру Гуделина.
– Ваше Величество, величайший и могущественный каган, владыка Аргун, Ваше Высочество, достойный отпрыск и наследователь, принц Ариг, владыка… – Титулы с дивной легкостью срывались с губ Гуделина. Затем он запнулся, не зная, как титуловать стоящего слева от Аргуна юношу.
Ариг тихо произнес несколько слов. Юноша наградил Гуделина улыбкой – немного кислой – и ответил короткой фразой. Его голос был высоким и приятным, но в нем звучали самоуверенные нотки.
– Его зовут Дизабул, он сын Аргуна, – перевел Скилицез.
– Младший сын, – прямо и с нарочитым презрением добавил Ариг, метнув на Дизабула неприязненный взгляд.
Брат – видимо, великолепно сознающий свою красоту, – сделал вид, что Арига вообще не существует. Младший сын Аргуна держался с /.$g%`*-cb.) уверенностью.
Не обратив внимания на эту маленькую семенную перепалку, Гуделин представил Аргуну и его сыновьям членов имперского посольства. Горгид удивился сам себе, когда склонился перед Дизабулом в низком поклоне. Ему хотелось снова и снова видеть это лицо, хотя красивые черты и были отмечены печатью заносчивости. Давно он не видел таких прекрасных лиц.
Пока каган обменивался приветствиями с посланцами Автократора, остальные кочевники из клана Серой Лошади наблюдали за происходящим из юрт, стоящих на некотором расстоянии от обиталища их повелителя. Когда Скилицез начал переводить слова Гуделина на язык аршаумов, множество любопытных лиц показалось у пологов юрт и закрытых от солнца соломенными циновками окон.
– Его Императорское Величество Автократор Видессиан Туризин Гавр присылает великому кагану эти дары.
Несколько солдат Агафия Псоя выступили вперед и поднесли правителю аршаумов подарки Императора. Псой подчеркнул торжественность момента с той грубой простотой, которая живо напомнила Горгиду Гая Филиппа. Один за другим солдаты подходили к трону Аргуна и клали дары перед ним на пол юрты, а затем тотчас же отходили.
– В знак нашей будущей дружбы Его Императорское Величество преподносит тебе золото.
Маленький, но тяжелый кожаный мешочек мелодично звякнул.
Ариг заговорил с отцом. Скилицез чуть дернул уголком рта в полуулыбке, когда перевел:
– Это старые золотые монеты, Ариг сам их проверял.
Ариг был достаточно умен, чтобы настоять на качестве золотых монет: войны и восстания, захлестывавшие Видесс на протяжении последних нескольких десятилетии, заставили имперские власти чеканить золотые с добавками меди или серебра. Судя по улыбке Аргуна, каган тоже знал об этом.
Дизабулу церемония явно начала приедаться.
Гуделин слегка замешкался, но быстро пришел в себя.
– Серебро для великого кагана!
Превалий, сын Хараваша, принес большой мешок и положил его позади первого. Металлическое пение монет было высокого тона, но не менее приятным.
– Украшения для прекрасных женщин кагана, пополнение в его сокровищницу: рубины, топазы, опалы, горящие, как огонь, жемчуг, сияющий, словно лунный свет!
Когда солдат поднес очередной дар, Гуделин открыл мешочек и показал на ладони сверкающую жемчужину. Горгид мысленно поставил ему высший балл за сообразительность: Аргун, который всю жизнь провел вдали от моря, вряд ли когда-нибудь видел жемчуг. Каган наклонился вперед, разглядывая жемчужину, удовлетворенно кивнул и снова откинулся на спинку стула.
– Превосходные одеяния для величайшего кагана!
Одни халаты были расшиты золотыми нитями, другие – бархатные или белоснежные, батистовые – украшены золотом и серебром, богатым орнаментом, драгоценными камнями.
На этот раз подарки пробудили интерес Дизабула. Его отец остался к одеждам равнодушен.
– И, наконец, последний дар, высочайший знак уважения. Автократор Видессиан преподносит великому кагану сапоги, окрашенные в императорский пурпур.
Только Император Видесса имел право носить сапоги пурпурного цвета. Если он приглашал кого-то разделить с ним этот символ могущества, то только в знак величайшего уважения. Князь Томонд Намдаленский не носил пурпурных сапог.
Переводя свои слова через Арига, Аргун отвечал:
– Прекрасные дары. Сопровождают ли их какие-либо слова?
– Слова? Будет ли петух кукарекать? Станет ли ворона каркать? – пробормотал Скилицез по-видессианскя, пока Гуделин набирал полную грудь воздуха, готовясь к новому извержению риторического вулкана. Ариг тоже усмехнулся, но, будучи сторонником Видесса, не стал переводить отцу o'"(b%+l-cn шутку Скилицеза.
Гуделин зло покосился на своего товарища и приступил к торжественной речи, коею приготовлял не единый уж день:
– О мужественный и наиславнейший Аргун! Наш великий Император, Автократор Видессиан, державный Туризин Гавр, через меня, своего посланника, желает, дабы удача всегда и вечно сопутствовала тебе во всех начинаниях твоих, равно как желает он и того, чтобы вечные узы дружбы соединяли тебя и наиславнейший клан твой с Империей Видесс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174