– Сейчас же опустите стрелу! – сказал он. – Не то еще пораните кого-нибудь!
Оба кубрата уставились на него. Лучник запрокинул голову и расхохотался. «Этот дикарь и впрямь похож на волка», – с дрожью подумал Крисп. Ему хотелось, чтобы голос его был таким же глубоким и низким, как у отца, а не мальчишески писклявым.
Тогда всадники не стали бы смеяться.
Кубрат запросто мог пристрелить его, но эта мысль пришла Криспу в голову лишь годы спустя. Однако всадник, не прекращая смеяться, опустил стрелу и отдал Криспу честь каким-то замысловатым манером.
– Как прикажете, юный хаган, как прикажете.
И снова хихикнул, утирая пот со лба. Потом кубрат устремил свой взор на Криспова отца, поспешившего мальчику на помощь:
– Ну что, крестьянин, обойдемся без стрельбы?
– Обойдемся, – с горечью сказал отец Криспа. – Вы нас поймали, чего уж там.
Вместе с родителями и Евдокией Крисп медленно шагал обратно в деревню. Семью сопровождала пара всадников; остальные двое ускакали вперед, помогать своим товарищам кубратам в их делах.
Нехороших делах, как начал подозревать Крисп.
Он вспомнил странное слово, которое произнес наездник с луком.
– Папа, что такое «хаган»?
– Так кубраты называют своего вождя. Будь он видессианин, он назвал бы тебя «Автократором».
– То есть императором? Вот дурак-то! – Несмотря на то что привычный мир разваливался на части, Крисп обнаружил, что еще способен смеяться.
– Конечно, сынок, – мрачно отозвался отец. А потом, помолчав, продолжил уже другим тоном, развеселившись от собственной шутки:
– Хотя, говорят, в моих жилах течет васпураканская кровь, а все васпуракане зовут себя «принцами». Ты, сынок, небось, и не знал, что твой отец – принц?
– Перестань, Фостий! – одернула его мать. – Жрец говорит, эта ерунда насчет принцев – ересь, и больше ничего. Не забивай мальчику голову.
– Ересь или нет – это, конечно, жрецу виднее, – согласился отец. – А вот по поводу «ерунды» спорить не стану. Разве кто-нибудь когда-нибудь слыхал про голодных принцев?
Мать Криспа фыркнула, однако ничего не сказала. Они уже вошли в деревню, где их могли услышать соседи. А разговоры о ереси опасная штука.
– Что они собираются с нами делать?
Вопрос касался темы более безопасной, хотя ответа на него покуда тоже не было. Крестьяне стояли под прицелом кубратских стрел и ждали.
Вскоре прискакали еще всадники, которые гнали перед собой уже не людей, а домашний скот.
– Скотина пойдет с нами, отец? – спросил Крисп, удивленный такой заботливостью кубратов.
– С нами – да, но не для нас, – коротко ответил отец.
Кубраты начали что-то выкрикивать, кто по-видесски, а кто на варварском наречии. Крестьяне переглядывались, пытаясь понять, чего хотят от них кочевники. Потом, увидев, в каком направлении двинулись коровы и овцы, люди побрели за ними на север.

* * *
Для Криспа дорога в Кубрат оказалась увлекательнейшим приключением. Топать пешком весь день напролет было не труднее, чем выполнять повседневную работу, которой он занимался бы, не напади на их деревню всадники, зато каждый день приносил с собой что-то новое. Крисп даже не представлял себе раньше, насколько огромен мир.
О том, что их гнали насильно, он в общем-то не думал. Кормили его здесь гораздо лучше, чем дома; кубраты, которым он бросил вызов в ту первую ночь, решили приручить его и приносили ему куски жареной говядины или баранины. Вскоре игру подхватили и другие кочевники, так что «юный хаган» порой был не в силах съесть все, что ему давали.
По настоянию отца Крисп никогда не отказывался. А если кубраты не требовали, чтобы он ел непременно у них на глазах, остатки перепадали его близким. Непомерный аппетит Криспа обеспечил ему репутацию бездонной бочки, и паек его от этого только увеличивался.
В конце третьего дня пути на север всадники, напавшие на его деревню, встретились с другими бандами, которые тоже переправляли пленников и трофеи в Кубрат. Для Криспа это оказалось полной неожиданностью. Он никогда не задумывался о мире, лежавшем за пределами родных полей. Теперь до него дошло, что захват его семьи был чем-то большим, чем случайный набег.
– Откуда все эти люди, пап? – спросил он, глядя, как еще одна группа оборванных и понурых крестьян вливается в общий поток.
Отец пожал плечами, и Евдокия хихикнула – она путешествовала у Фостия на плечах.
– Кто знает? – ответил отец. – Еще одна несчастная деревня, которой не повезло, как и нам.
«Не повезло». Крисп переварил услышанное и нашел его странным.
Он наслаждался жизнью. Спать под открытым небом – не такое уж тяжкое испытание для шестилетнего пацана, да еще летом. Но отец явно не испытывал симпатии к кубратам и наверняка убежал бы от них, если б мог. Это побудило Криспа задать еще один вопрос, который раньше не приходил ему в голову:
– А зачем они угоняют крестьян в Кубрат?
– Вот, видишь его? – Отец подождал, пока всадник проскачет мимо, и показал пальцем ему в спину. – Скажи мне, что ты видишь?
– Человека на коне с большой мохнатой бородой.
– У коней не бывает бороды, – сказала Евдокия. – Ну и дурачок ты, Крисп!
– Цыц! – одернул ее отец. – Все верно, сынок – человек на коне. Кубраты почти не слезают со своих лошадей. Они путешествуют верхом, воюют верхом и пасут стада тоже верхом. Но крестьянскую работу, не слезая с коня, не сделаешь.
– Так они и не хотят быть крестьянами, – заметил Крисп.
– Верно, не хотят, – согласился отец. – И все-таки крестьяне им нужны, хотят они того или нет. Крестьяне всем нужны. Стада не могут обеспечить человеку всю пищу, которая ему нужна, и уж тем более не могут накормить лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138